- Что с вами? - спокойно спросил Камил.
Девушка чувствовала, что он тоже взволнован. Возможно, не стоит говорить об этой статье?
- Ничего. Я ждала вас.
- Спасибо, - наклонив голову, глухо произнес Камил.
Они пошли по знакомой тропинке, не сговариваясь. Зима в Самарканде мягкая. Но выдаются дни,
когда с гор налетает холодный ветер. Он рыскает, по улицам, находит дорогу между большими домами,
поднимает редкие, злые снежинки. Люди, привычные к теплу, стараются в такие дни побыстрее
справиться со всеми делами и бегут по домам.
- Вы же замерзли.
- Ничего, ничего. Вы за меня не беспокойтесь.
- За кого же мне еще беспокоиться? - вдруг воскликнул Камил.
Девушка остановилась, и легкий румянец пополз по ее щекам. Таких слов Камил ей не говорил. Никто
не говорил. А он торопился высказать то, что берег. Торопился, будто знал: подобных встреч вскоре не
будет.
- Да, да, милая Дильбар. Я о вас много думаю. Каждую минуту, думаю...
- Подождите, Камил-джан. Подождите. - Она подняла ладони, словно защищаясь от потока горячих
слов. - Сейчас вам трудно.
- Мне с вами очень хорошо.
В этот вечер Дильбар так и не поговорила с ним о статье в республиканской газете.
Статья взволновала и участников «литературного кружка». Газета резко критиковала молодого поэта,
которому было поручено большое, серьезное дело. Поэт составлял сборник «Стремление», призванный
дать полное представление о новой узбекской поэзии. Но в сборнике оказались стихи, проникнутые
националистическим духом.
Икрам Валиевич уже знал статью наизусть. Он расхаживал с газетой по комнате и не мог понять:
победа это или поражение.
В доме Икрама Валиевича стало тише. На время перестали собираться молодые преподаватели.
Хозяин просыпался по ночам от каждого легкого стука. Долго, почти до рассвета, горел свет. Икрам
Валиевич перечитывал газеты. Их спокойный, а иногда торжественный тон не давал ему покоя. Пока в
доме звучали речи о создании мусульманского государства, он не очень-то обращал внимание на
короткие информации о создании колхозов, об открытии новых школ, больниц, заводов, а из этих фактов
складывалась масштабная картина: росла и крепла республика. Пройдет еще два-три года, пусть целых
пять лет, и уже ничего не сделаешь с большевиками.
Не пора ли свои мысли выражать вслух, как это сделал Камил?
Икрам Валиевич перелистывал сборник, останавливался в который раз на отдельных стихах.
Вот чего боятся большевики!
В такие минуты Икрам Валиевич торжествовал. Молодец Камил! Но раздавались на улице гул