А бесконечные намеки на формирование в общественном сознании государственно-патриотической идеологии без четкой расшифровки, но тут же свергая своих соотечественников, – таким путем мы придем только к трагедиям и унижениям. Можно три тысячи раз назвать себя патриотом и тридцать тысяч раз назвать себя государственником, но от этого государству и народу лучше не станет. Какие могут быть претензии даже только по одному принципу – претензии на государственно-патриотическую идеологию, если из более 200 почти этнонаций страны, независимо от численности, огромного потенциала, люди ориентируются узконационально при пренебрежительном отношении ко всем остальным народам. Такой путь русский народ не примет. Какие же это государственники, если они расчленяют государство, народ по этнонациональному признаку? Какой же это патриотизм, если такие подходы ослабляют государство? В своей основе подобные идеи, растиражированные от имени русского народа, свидетельствуют об ограниченности авторов и никакого отношения к русскому народу не имеют. Надо перестать распространять подобные идеи, если мы заботимся о России и русских. О таких патриотах-революционерах говорили: «они страшно далеки были от народа». Народ понял, что это все есть демагогия, болтовня благоденствующей на кризисах части интеллигенции, за которой нет конкретных дел кроме фраз, за которой нет народа, нет массовой поддержки. Понятно, какое «духовное наследие» пропагандируют подобные авторы. Это не свойственные русскому народу и его духовности ограниченность, этнонационализм и национал-шовинизм. Можно ли обвинять Запад, что он уничтожил Советский Союз «с помощью внедрения в сознание его граждан множества «идейных вирусов», когда мы сами сегодня выращиваем вирусы, распространяя, провоцируя среди молодежи экстремизм, нацизм, превращая молодых патриотов в скинхедов, сепаратистов, ваххабитов, вместо действительно открытия им пути к прогрессу и созиданию, противопоставляя провокациям к вражде и насилию.
Кризис идеологии просто так не бывает. Кризис идеологии всегда строится на определенном кризисе экономической и политической системы. Это кризис, прежде всего, и в головах людей. Тут все взаимосвязано. Прежде чем решать подобные глобально-мировоззренческие вопросы, авторы предлагают всем разобраться в том, «кто ты, на какую страну, на какой народ ты работаешь». Допрос какой-то. Разные могут быть позиции, при этом проясняя свой подход цитированием национал-шовиниста И. Солоновича вроде: «Русская политическая мысль может быть русской политической мыслью тогда и только тогда, когда она исходит из русских предпосылок, исторических и прочих. Универсальной политической книги не может быть». Получается, что русская политическая мысль не может быть даже российской, а о многонациональном российском народе нечего и говорить. Вот такая демагогия идейной ограниченности. Любая идеология, ограниченная стремлением к этнократическому диктату, всегда вызывает противоречия и конфликты, а не согласие в любом обществе, тем более в таком многонациональном, как Россия. На основе таких идеологий и возник феномен «русского фашизма», хотя я против объединения этих двух слов в одном понятии. Не русский народ, а провокаторы, которые говорят и действуют от его имени.