* * *
Многими и разными путями складывалось современное состояние антропонимии во всем мире. Магистраль ее развития — глобальное торжество фамилии при ряде национальных различий фамилий и нефамилий. Как и любой синхронный срез из всех последующих периодов, современное состояние не нечто монолитное и неподвижное, а лишь момент непрерывно продолжающегося движения, в котором сталкиваются различные процессы — и параллельные и противоречивые. Наивно думать, что вечное движение остановится на нас и антропонимическая система нашего дня вдруг окаменеет навеки.
Нельзя ли заглянуть в завтра?
Кодекс законов о браке и семье СССР разрешает внутрисемейную разнофамильность. Такие случаи нередки. Есть даже семьи из 4 человек, в которых у всех разные фамилии: у жены — ее девичья фамилия (по отцу), у сына — по отцу (ее первому мужу), у ее матери — фамилия ее второго мужа — отчима дочери и т. д. Ряд примеров внутрисемейной разнофамильности привела В. А. Флоровская, констатируя, что «отсутствует полная устойчивость в фамилиях»[298]. Некоторые усматривают в этом серьезную угрозу будущему фамилий, могущих утратить смысл, перестав символизировать единство семьи. Экономические же интересы у нас защищены не фамилией, а законом, да и по сравнению с прошлым вес их не слишком велик. Едва ли опасения верны. Государственные мероприятия по укреплению семьи могут приостановить и рост разнофамильности внутри ее. Но даже если этого не произойдет, семья еще надолго останется однофамильной в абсолютном большинстве. Пока в сельской местности разнофамильность затронула 5% семей, по городам данных нет. Возможно, что там разнофамильность выражена резче, но всеобщая внутрисемейная разнофамильность пока нам не грозит.
Но представим, что однофамильность семьи исчезнет. Сгинет ли фамилия? Современные индивидуальные имена Сергей, Юлия не имеют никакого иного значения, кроме единственного — «вот этот», «вот эта» и некоторых положительных ассоциаций с носителями тех же имен (при ассоциациях отрицательных имя выходит из употребления). Так и с топонимами. Ни Москва, ни Волга не сохранили исходного значения основ, но оба топонима приобрели могучие семантические связи с ролью называемых объектов. Имя собственное развивает свои, уже от-ономастические, значения. Фамилия может даже пережить семью вообще и все же остаться повторяющимся именованием пережиточно, как существуют и личные имена, и топонимы. Конечно, это вопрос слишком отдаленного будущего.
Нет ли опасностей в концентрации фамилий? Пример Швеции, единственной страны, где возникла такая ситуация, показывает, что эта угроза устранима.