В ресторане после речей и первой же выпитой за упокой души Черкашина-старшего рюмки Павлов выманил Егора в небольшой кабинет, с тремя мягкими диванами, зеркалами по стенам и низким столиком, накрытым на троих. Третьим оказался Юрка, плотный, серьезный, на голову переросший отца блондин, прикрыл за собой дверь, сел спиной к ней и прислушивался к каждому звуку извне, хоть – Егор не видел, но знал, что по-другому быть не может, – там прогуливался один, а то и два «сотрудника».
– Егор, ЧОП придется отдать, – без прелюдии сообщил Павлов, – Сивов, сука, доверенность какую-ту старую раскопал, что ему Михаил еще в прошлом году выдал. И под это дело переписал учредительные документы. И не подкопаешься – все по закону. Хотя имел я в виду этот закон, вопрос решаем…
Он глянул на Юрку – тот изумленно смотрел на отца. Юрка лишь примерно представлял себе, чем занимается его отец, и много из происходящего вокруг стало для парня откровением.
– Что еще? – Егор приготовился к худшему. ЧОП – основа империи Черкашина, ее фундамент, нет ЧОПа – нет ничего, и денег в первую очередь. И даже рад был, что Павлов именно сейчас завел этот разговор: новость заставила задуматься, мысли пошли в разгон, Егор крутил ситуацию так и этак. И почти перестал слышать глухой ритмичный звук – так земля падает на крышку гроба.
– С ЧОПом все. – Павлов откинулся на мягкую спинку, подцепил со стола стопку с коньяком, покачал на ладони и вернул на место. Посидел так с минуту, глянул на Егора, на сына, что вытянулся в струнку, точно спаниель на стойке, и добавил:
– Да и хрен с ним, все равно одни проблемы. Сотрудников толковых нет, половину с нуля обучать приходится, менты проверками задолбали. Остался у тебя, Егор, автосервис, наша с твоим отцом «Разборка». Вернее, его, я там так, вроде управляющего. Сам теперь рули.
Юрка уставился на Егора, и в глазах приятеля мелькнула зависть. Ничего себе – подарочек привалил: это ж не просто сервис, это еще и магазин, и свой автосалон, и мойка, и клиенты. Вот уж повезло… Но Егор считал по-другому.
– Он же ваш…
Павлов развел руками:
– Твой, Егор, твой. Это идея и деньги Михаила, я прикрытие обеспечивал, как отец твой попросил. Он после того случая завещание составил и на тебя «Разборку» переписал, оформил все как положено. Точно чувствовал, прости господи…
Павлов одним глотком осушил рюмку, осторожно поставил ее на стол. Юрка потянулся к своей, доверху налитой, но под отцовским взглядом отдернул руку. А Егор постепенно привыкал к новой мысли – он теперь хозяин, надо соответствовать: руководить, командовать, как-то поддерживать доставшееся хозяйство, развиваться. Или хотя бы не развалить его к чертям. И тут накатила такая беспомощность, ну точно как в детстве, Егор даже смутно не представлял, как быть дальше, и тут Павлов негромко сказал: