– Я так и сказал. Короче, из-за Шторма спеклись заклинания, понял? Нам-то, новичкам, их еще не дают. Я чего в легионеры пошел? Не из-за денег, а чтоб получить доступ к легионерским читам. Только фиг там, ничего мне такого сразу не выдали. Только помогли «малый купол благости» в шлеме быстро качнуть до максимума.
Вдруг Яна присела, приложив палец к губам. Большой с Атилой замерли. Она на корточках подобралась к зарослям впереди, выглянув, кивнула спутникам.
Перед ними через лес двигались черные силуэты.
– Ой, – хрипло сказал Большой. – Это ж клирики.
А вернее – клирики-молчальники, как их обычно называют, мысленно поправил Атила. Причем так далеко от Цитадели… Что они здесь делают?
Клирики из Братства Молчаливых, облаченные в черные полурясы, шаровары и кольчуги, в капюшонах-масках, шагали почти синхронно. Все опирались на легкие посохи, у одного из чехла на спине торчал длинный лук, слабо светящийся фиолетовым. Впереди двигалась высокая фигура в темном плаще.
– Назгул, – одними губами прошептал Большой.
А точнее – темный паладин, снова мысленно поправил Атила. Под расстегнутым плащом главаря молчальников тускло поблескивал доспех, голову и лицо скрывал остроконечный колпак. В руках длинный эбонитово-черный посох, будто тонкая полоска тьмы с черепом-набалдашником.
Они затаили дыхание. Клирики двигались почти бесшумно, лишь иногда тихо потрескивали ветки под подошвами.
– Откуда здесь молчальники? – прошептал Большой. – Они от Цитадели никогда так далеко не отходили.
Яна шикнула на него. Паладин остановился, оглянулся на них. И тут же, как по команде, встали и повернулись все клирики – полтора десятка черных масок с прорезями, только у командира на ней поперечные серебристые полосы, будто изображение решетки.
Казалось, что молчальники смотрят прямо на притаившуюся в кустах троицу. Хотя Атила был уверен, что за ветвями и листвой их невозможно увидеть, он оцепенел. Пальцы судорожно сжали меч.
Паладин отвернулся, пошел дальше, и тут же одновременно зашагали клирики.
Когда темные силуэты исчезли среди деревьев, Большой раскрыл рот, но сказать ничего не успел.
Голову Атилы ото лба до затылка будто спицей пронзили. А потом залили в дырку расплавленный металл. Приступ боли был мгновенным и мучительным. Полуорк, закатив глаза, рухнул на землю, эльфа охнула и упала на четвереньки. Атила, скрежетнув зубами, опустился на колени, схватился за голову. Казалось, та сейчас взорвется. Перед глазами плясали разноцветные пятна. Большой разевал рот, хрипел, царапал землю. Яна скулила, уткнувшись в ладони.