Закончив распекать несчастного Ханыгу, шеф обратил внимание на меня:
– А ты чего лыбишься, сержант? Неужели добрый дядюшка Огрунхай кажется тебе таким смешным? Так я тебе скажу, что в старшем по званию ничего смешного быть не может в принципе. А что бы ты проникся почтением к начальству, я придумал тебе прекрасное занятие, – зарычал шеф уже практически в полный голос. Я уже изобразил нарочитое подобострастие и готовность выполнять приказы, но тут в его глазах мелькнуло воспоминание о том, что мы с ним, вообще‑то договорились сегодня, закончив службу, наведаться в какую‑нибудь едальню. Соответственно, наказав меня, он рискует лишиться компании за ужином. Поэтому закончил он неожиданно:
– Которым ты будешь заниматься завтра, – сказал он, резко успокоившись.
Вообще‑то с тех пор, как в нашей скромной команде появился Ханыга, без мелкого и зеленого поход в кабак проходил чрезвычайно редко. Шеф считает, что эффективность действий подразделения оттачивается не только во время учений, военно‑сыскных игр и, конечно, непосредственно работы, но и в совместном культурным отдыхе. Правда, в его понимании, культурный отдых заключается в сосредоточенном истреблении самой разнообразной, но неизменно мясной пищи. Впрочем, про выпивку он тоже не забывает. Пару раз, однако, он согласился с моими доводами о том, что досуг нужно разнообразить. В результате нас с Ханыгой сводили сначала на концерт известного сказителя Кори‑из‑Сотиля, а через две недели еще и в гоблинский цирк. Посетить концерт, понятное дело, была моя идея, ну а в цирк мы ходили по рекомендации гоблина. Как ни странно, мне понравились оба мероприятия, да и шефу, кажется, тоже. Хотя он потом пытался убедить нас, что так довольно орал только чтобы поддержать нас с Ханыгой.
Но сегодня был как раз тот случай, когда шеф предпочел напиться исключительно в моем обществе – дело в том, что в последнее время у него вновь обострились отношения с нашей величественной и прекрасной начальницей. Точнее, обострилось отсутствие отношений. Не знаю уж, почему он решил, что мои советы будут ему полезны в таком деликатном деле, но он снова твердо вознамерился выбить из меня четкие указания, как ему себя вести в присутствии возлюбленной, чтобы она, наконец, поняла, что она возлюбленная, прониклась восторгом и восхищением по этому поводу, и с благодарностью бросилась в крепкие объятия шефа. Я‑то, в общем, и рад был бы помочь несчастному влюбленному, да только мой опыт до сих пор ограничивается одним неудачным романом, да к тому же, как выяснилось, с профессиональной шпионкой. Однако на все мои заверения в собственной неопытности шеф упрямо заявлял, что такой интеллигентный хлыщ как я просто не может не знать, как правильно обходиться с женщинами. Правда, за неимением собственной личной жизни, я с удовольствием наблюдал за таковой орка, так что необходимость выдать пару‑тройку глубокомысленных фраз не считал большой платой за возможность выслушать очередную порцию любовных переживаний представителя самой грубой и толстокожей расы мира.