Удивительная способность китайского учителя: он считает себя вечным учеником и его обучение никогда не превращается. Он постоянно ощущает себя в потоке трансформаций и самосовершенствования, никогда не равен самому себе и стремится к вершине.
Поэтому вопрос о времени обучения, о "количестве лет", необходимых для тренировки, Ян Чэнфу кажется просто бессмысленным. Вся жизнь человека, каждый ее миг - есть практика ушу.
Не случайно он подчеркивает, что боевые искусства бесконечно превосходят физическую тренировку и являются способом развития своих духовных способностей.
Истинная традиция передается только при личностном общении и се нельзя описать в тексте, прочесть и выучить, не случайно все мастера ушу смеются над обучением ушу по книгам. Понимание того, что существует лишь передача "от сердца к сердцу" и никакой другой, пришло в Китай еще в середине 1 тысячелетия до нашей эры. Именно тогда зародилась мысль о том, что мудрец учит уже одним своим присутствием. Лао-цзы объяснял: "Мудрец действует недеянием и учит молчанием.
Мириады созданий, не испытывая никакого вмешательства, возникают благодаря этому". Таким образом, молчаливое обучение мастера, Великого учителя, носит вселенский созидательный характер, создавая все вещи и в то же время не вмешиваясь в их естественный ход развития.
Мысль о внесловесной передаче истины путем личного общения проиллюстрировал даос Чжуан-цзы (IV век до нашей эры). Он рассказал: "Хуань-гун, пребывая в покоях, читал нараспев старинную книгу. А колесник Бянь обтесывал неподалеку колесо. И вот, отложив долото и молот, он поднялся в покои и осведомился у князя:
- Осмелюсь спросить, что за слова читает государь?
- Это речи мудрецов, - ответил Хуань-гун.
- А мудрецы эти живы? - спросил колесник.
- Умерли, - ответил князь.
- В таком случае то, что Вы, государь, читаете, - это лишь винный отстой, что остался от древних.
- Я, князь, читаю книгу, - сказал Хуань-гун, - а о ней смеет рассуждать какой-то колесник? Если есть, что сказать - говори, если нет - умрешь!
И колесник Бянь сказал так:
- Я, ваш слуга, гляжу на это с точки зрения своего ремесла. Когда обтесываешь колесо не спеша - работается легко, но колесо выходит непрочным. Когда же поспешаешь - и работается трудно, и колесо не прилаживается. Умением - не спешить и не медлить - владеют руки, а сердце только откликается. Словами этого не передашь - ведь тайна ремесла осталась где-то между ними. Я неспособен даже намекнуть на нее сыновьям, а сыновья неспособны от меня ее принять.
И вот в свои семьдесят лет я продолжаю обтесывать колеса. А уж древние тем более не в силах передать свое учение - потому что умерли. Стало быть, то, что Вы, государь, читаете, - лишь оставшийся после них отстой!"