Кот, проходящий сквозь стены (Хайнлайн) - страница 221

– Это его проблема. Но все же он числится Сеньором Круга, хотя у него всего один голос. И тем не менее он Сеньор.

Это наконец достигло моих ушей.

– А что, правда ли ему две тысячи лет?

– Больше. Около двадцати четырех веков. – Ничего себе! Он же выглядит моложе меня!

– Он много раз проходил курсы омоложения.

– И все же, кто может подтвердить его истинный возраст? Не сердись, любимая, но в этом деле ты не свидетель. Ты же могла охватить его биографию лишь на протяжении одной десятой его истинного (если он истинен) возраста и даже менее. А кто может рассказать обо всем?

– Ты прав, не я. И все же поводов для сомнений не возникало. Я думаю, тебе не вредно было бы потолковать с Джастином Футом.

Хэйзел огляделась. Мы находились в прелестном садике невдалеке от комнаты, где я проснулся утром. То была, как я узнал, ее комната, а может, она принадлежала и другим женщинам – здесь нет постоянной собственности на помещения. Иное время, иные обычаи и нравы.

Итак, мы пребывали в саду вместе с членами семейства Лонгов, а также их гостями, друзьями и родственниками, которые воздавали должное изысканному угощению и неторопливо общались друг с другом. Хэйзел высмотрела в толпе небольшого, похожего на мышь, человечка, который, судя по окружавшим его людям, мог быть душой любой компании.

– Джастин! Подойдите к нам, дорогой! Уделите мне минуточку.

Он устремился к нам, обходя или переступая через детишек и собак и приветствуя мою супругу традиционным для этой планеты поцелуем. Он сказал ей:

– Летучая мышка, вы слишком долго отсутствовали!

– Дела, миленький! Джастин, познакомьтесь, это мой любимый муж Ричард.

– Наш дом – ваш дом!

И он, конечно, поцеловал меня.

Да ладно, я уже к этому как-то привык, уж слишком многие успели меня здесь «поприветствовать». Эти тертиане лобызались, как ранние христиане.

Но последний поцелуй напоминал, что называется, «тетушкин клевок», он был формальным и корректно-сухим.

– Благодарю вас, сэр!

– Пожалуйста, не подумайте, что в наших обычаях так давить на гостей, как это сделал Лазарус. Он сам назначает правила для себя, но они частенько вовсе не годятся для нас. – Джастин вежливо улыбнулся и переключил внимание на мою супругу. – Хэйзел, не позволите ли мне получить у Афины копию вашей изумительной речи, обращенной к Лазарусу?

– Почему бы и нет? Я его славненько разнесла, что правда, то правда!

– Ваша тирада ценна для истории. Понятно, ему не по вкусу, что осталась эта запись. Пожалуй, вообще никто, даже при сильном желании, не смог бы возразить ему открыто и резко. И сама Иштар не сумела бы так выпороть Сеньора. Поэтому запись является уроком Лазарусу, а другим необходима как учебные пособие (если ее кто-нибудь вознамерится проштудировать). Конечно, инициативность Лазаруса не всегда плоха, но он же не Господь Бог! И ваше выступление это чудесно прояснило. – Джастин ухмыльнулся. – Это свежее веяние для всего нашего общества. Не говоря уже о том, насколько уникальны его литературные качества. Поэтому, Хэйзел, душенька, я жажду иметь его в нашем архиве.