Мужчина моргнул, и в этом маленьком движении был невысказанный упрек.
— Ой, извини. О чем я только думала? — Баба ухмыльнулась. — Она тебя не увидит, пока ты сам не захочешь.
— А у нас и не было желания иметь дело с крестьянами, — подчеркнул Грегори. — Оставляем эту заботу тебе, дражайшая Баба.
— Кстати, о шерифе, — подмигнул Михаил, вставая из-за стола. — Ты ведь знаешь, что нравишься ему?
Раньше она думала, что забыла, как краснеть, но была не права — жар прилил к щекам.
— Это абсурд. Я его главная подозреваемая, — покачала женщина головой.
В огромной груди Алексея загрохотал смех.
— Это не значит, что ты ему не нравишься, Баба.
Он взял ее за подбородок, как делал еще тогда, когда Баба едва доставала ему до колен.
— Ты выросла в прекрасную женщину. Мужчины всегда засматриваются на тебя, ты просто этого не замечаешь.
— В этот раз она заметила, — поддразнил Михаил, и Чудо-Юдо выдал лающий смешок.
— А ну, убирайтесь отсюда, — резко оборвала их Баба. — Принимайтесь за свою работу и прекратите провоцировать меня. То, что вы бессмертные, ещё не значит, что я не могу превратить вас в жаб и запереть в золотой клетке на десяток лет, а то и два.
— Ты сделала это лишь однажды, — уточнил Грегори. — И то, парень пытался тебя убить.
— Что ж, возможно мне нужно больше практики, — выдала Баба. — Ну, кто будет первым?
Трое Всадников тут же в спешке покинули ее. Звук двигателей мотоциклов разнесся по воздуху, словно симфония металла, магии и обещания скорой заварушки.
Глава 7
Баба переоделась в короткую шелковую красную сорочку и удобно устроилась в кресле, пытаясь успокоить свои расшатавшиеся нервы хорошей книгой и мерло из винодельни в Долине Наппа, чьи виноградники она спасла от нашествия пикси.
Владельцы, пара старых хиппи, чьи годы употребления ЛСД позволили им видеть больше, чем большинству других людей, присылали ей с благодарностью пару бутылок своего лучшего вина каждый год.
Она потягивала его из старого серебряного кубка, подарка от другого благодарного клиента, наслаждаясь бархатистой текстурой и глубоким оттенком дуба, подкрепленным нотками сливы и вишни. Она положила ноги на широкую спину Чуда-Юда, и мягкое опьянение от вина, которое циркулировало по ее венам, наконец, помогло расслабиться, впервые за этот день. И, естественно, кто-то выбрал именно этот момент, чтобы постучать в дверь.
— Ну, блин, — произнесла Баба, ноги соскользнули со стуком на пол. — Да вы издеваетесь.
Чудо-Юдо хрюкнул от смеха, когда она встала и потопала к двери.
— Ну, если это какой-то местный чурбан, которому понадобилось лекарство от бородавок, клянусь, я убью его и похороню на заднем дворе!