В тупике (Валё, Шёвалль) - страница 73
— Звонил твой безнадежный Мартин. Полчаса назад.
— О'кей, — добродушно молвил Колльберг. — Накрывай на стол, а я ему звякну.
Он снял пиджак, галстук и пошел звонить.
— Да, Бек слушает.
— Кто там подымает такой шум? — спросил Колльберг.
— Смеющийся полицейский.
— Что?
— Пластинка.
— Ага, теперь я узнал. Давний шлягер. Чарльз Пенроуз, правда? Он был в моде еще перед войной.
В их разговор вторгались взрывы смеха.
— Ну его к черту, — сказал Мартин Бек не очень весело. — Я звонил тебе, так как у Меландера есть новости.
— Какие же?
— Он сказал, что наконец вспомнил, где ему попадался Нильс Эрик Ёранссон.
— Ну и где?
— В деле об убийстве Тересы Камарайо.
Колльберг расшнуровал ботинки, немного подумал и сказал:
— Поздравь его от меня и передай, что на этот раз он ошибся. Я прочитал дело от корки до корки, до последнего слова. И не такой я затурканный, чтобы этого не заметить.
— О'кей, я тебе верю. Что ты делал на Лонгхольмене?
— Получил одну информацию, слишком туманную и путаную, чтобы тебе ее так сразу объяснить, но если она не оправдается, то…
— То что?
— То все следствие по делу Тересы можно повесить в туалете. Веселых праздников!
Он положил трубку.
— Ты снова куда-то идешь? — подозрительно спросила жена.
— Да, но только в среду. Где водка?
Утром двадцать седьмого декабря Меландер выглядел таким разочарованным и озадаченным, что Гюнвальд Ларссон нашел необходимым спросить:
— Что с тобой? Не попался миндаль в рождественской каше?
— С кашей и миндалем мы покончили двадцать лет назад, когда поженились, — ответил Меландер. — Нет, просто до сего времени я никогда не ошибался.
— Когда-то же надо начать, — утешил его Рённ.
— Да, конечно. Но я все равно не понимаю.
— Чего ты не понимаешь? — спросил, входя в комнату, Мартин Бек.
— Случая с Ёранссоном. Как я мог ошибиться?
— Я вот вернулся с Вестберга, — сказал Мартин Бек, — и узнал об одной вещи, которая может тебя утешить.
— Что именно?
— В деле об убийстве Тересы не хватает одной страницы. А если быть точным — тысяча двести сорок четвертой.
В три часа пополудни Колльберг остановился перед автомобильной фирмой в Сёдертелье. В кармане у него лежала чуть подретушированная фотография с рекламного рисунка «моррис минор» модели пятидесятых годов. Из трех свидетелей, видевших машину на Стадехагсвеген шестнадцать с половиной лет назад, двое уже умерли — полицейский и механик. Однако лучший эксперт, мастер автомобильной мастерской, был жив-здоров и работал в Сёдертелье.
Колльберг подошел к нему и, даже не показывая своего удостоверения, просто положил на стол фотографию: