— Я здесь токарем работал, — продолжал между тем Малинин. — Хозяином был один толстосум. Ну и сволочь! Драпанул с двумя своими сынами. А теперь мы с тобой тут хозяева, командир! Вместе отстояли, вместе и работать будем! — И он, взяв Бориса за плечи, с силой потряс его.
Прямо с завода Борис повел Малинина к себе. Они шли по узенькой набережной. Ледяная белизна Невы подступала здесь чуть ли не к самой трамвайной колее. Тротуар жался к простой деревянной ограде над крутым невысоким скатом.
По набережной промчался широкозадый тяжелый грузовик с хлебозавода. В открытых ящиках покачивались коричневые буханки. Вслед за ним прогромыхал еще один грузовик. Широкие веера соломы торчали у него из кузова.
— Скоро вся наша земля очистится от врагов, — говорил Малинин. — Вернутся ребята с фронтов, и такая жизнь пойдет, — он взмахнул рукой, — помирать не надо!..
Клешневы были дома.
— Очень, очень рад, — сказал Малинин, пожимая Клешневу руку и вглядываясь в него пристальными добрыми глазами. — Давно хотел познакомиться. А командир все такой же горячий, — показал он на Бориса. — С киркой управляется, куда там…
— Кто? Борис?
Клешнев с интересом посмотрел на Бориса.
— Горяч, очень горяч, — убежденно говорил Малинин. — Я его и в боях видал. Не удержишь. Первым всегда в атаке. Деньки были!.. — Он покачал головой. — Я тогда под его командой, можно сказать, боевое крещение принял…
В голосе его послышалось уважение, и Борис вдруг понял, что в те дни он, Борис, казался Малинину опытным, обстрелянным командиром, на которого нужно было равняться в бою… Неужели это в самом деле было так?
— Ого! — воскликнул Малинин, увидев на столе у Бориса книги по технике. — Обучаешься? — Он прочитал несколько названий. — Да ведь это на инженера, — с уважением промолвил он. — Инженером будешь?
— Буду ли — не знаю, да хотелось бы, — ответил Борис.
— Легко дается?
— Я всегда любил математику.
— Ну, это хорошо. Это я одобряю. Пойду к тебе в цех, под твою команду.
— А вы питерский? — спросила Лиза.
Малинин весело взглянул на нее, на Клешнева, словно и они были его старыми друзьями.
— Питерский, — отозвался он, улыбаясь и поглядывая на Клешнева, на Лизу, на Бориса. — Значит, вместе будем, в одном цехе, — сказал он Борису. — Это ты хорошо придумал — быть инженером.
— Фома Григорьевич посоветовал.
Малинин кивнул головой:
— О вас, Фома Григорьевич, мне много раз приходилось слышать. Каширина помните? От него я про вас много узнал. — Малинин помолчал. — Погиб Каширин. Рядом дрались. Погиб. — Он опять помолчал. — Ну, да теперь будет время обо всем рассказать. Теперь все время — наше…