— Кто тебя обидит? — усмехнулся Панин.— Вон ты какой здоровый, как танк!
— Скажешь! — отмахнулся инспектор, и на лице у него расплылась довольная улыбка. Он и правда был крупным мужчиной. Когда он сел в «Жигули», Панину показалось, что машина накренилась на правую сторону.
— А я-то тебе на что? — спросил гаишник.— Прикрыть, когда с бабой в дом пойдешь?
— С бабой! — передразнил Панин.— Она актриса.
— Но бабой-то быть не перестала?
— По-моему, нет! — расхохотался капитан. С инспектором Володей ему повезло. Успев предупредить своих, Панин успокоился.
— Тебе прикрывать меня не придется. Не хватало там в мундире отсвечивать. Подежуришь на подъезде. Актрису должен помощник режиссера привезти…— Опять его охватила тревога: «А что, если они успеют раньше?» — Вот и постережешь его до приезда наших.
— А зачем его стеречь? Заслужил?
— Да нет, это я так…
— Ты что ж, один в дом пойдешь?
— Довезу актрису до места на машине помрежа и останусь ждать. Не пешком же ей топать! Правда?
— Годится,— согласился инспектор.
— Нет. Не годится,— с досадой сказал Панин.— Машину помрежа бандиты могут знать.
— А на твоей?
— Я уж перед ними помелькал.
— Что за драгоценности у актрисы? — поинтересовался Володя.
— Муж говорит — грошовые. Из-за них серьезные люди рисковать не станут. Только муж, я думаю, не все знает. Леня Орешников мог привезти ей из-за границы кое-что стоящее! Но, может быть, преступникам нужна сама Данилкина?
— Зачем?
— Для шантажа.
— Долго же они ждали! Я слышал, певец уж с неделю как пропал.
Панин вздохнул.
— Если им Данилкина понадобилась, значит, Орешников еще держится.
— Или его уже нет в живых.
— Не веришь?
Инспектор с опаской проводил взглядом огромный трейлер, пронесшийся совсем рядом с «Жигулями», и сказал:
— Ты бы, капитан, следил хорошенько за дорогой. А то отберу у тебя права. Трижды под красный свет пролетел.
С Синопской набережной они выехали на проспект Обуховской обороны. Остались справа зеленые кущи Александро-Невской лавры. Сквозь шум нескончаемого потока грузовиков до них неожиданно донеслись негромкие удары колокола.
— У преподобных отцов служба,— сказал инспектор.
Свернув на Глиняную улицу, Панин остановился и вышел из машины.
Инспектор тоже выбрался из «Жигулей», одернул тужурку, поправил портупею. В руках у него по-прежнему был милицейский жезл. Щегольским движением он крутанул его и, довольный собой, сказал:
— Ну, нарушитель, показывай, кого тормознуть?
— Как твоя шарманка? — Панин показал глазами на радиотелефон.
— Сейчас проверим,— инспектор щелкнул тумблером, но аппарат молчал. Владимир потряс его — никакого эффекта.— Батареи сели, что ли? — он проверил контакты, еще раз энергично потряс, но чертова коробка не подавала никаких признаков жизни.