Шагнув к Питу, я взял нож у Флейма и приставил его к горлу Пита.
— През, это неправда, — прохрипел он. Сжав кулаки, я повернулся и бросил нож в стену.
Взглянув через плечо, я дал добро Каю распотрошить крысу. Один за другим, братья веселились, пока Пит не превратился в кучу окровавленного мяса на стуле.
Я посмотрел на Райдера, который стоял, прислонившись к стене, ярость мелькала в его глазах, когда он смотрел на Пита. Я поднял руку, чтобы остановить братьев.
Кай свистнул, и в комнате воцарилась тишина. Я повернулся к Питу, держа новый разделочный нож. Его зубы рассыпались по полу, глаза густо залиты кровью, руки и ребра разбиты на куски.
Обойдя стул с Питом, я не отрывал глаз от Райдера, который нервничал под моим неотрывным взглядом. Остановившись позади Пита, я поднял нож и вонзил его в правое плечо. Зачем? О подобном дерьме я читал у римлян.
«Освободите руки», — указал я жестами. — «Вот что происходит с братом, который переходит на другую сторону. Никто из братьев не является агентом под прикрытием от федералов или другого клуба... и ни один брат не зарится на собственность другого брата…»
Глаза Райдера расширились, но он остался недвижим — он уловил мой намек. Я сигнализировал Флейму передать мне еще один нож, и вонзил его в левое плечо Пита. Брат перестал двигаться, только слабые хрипы соскользнули с его губ.
Я достал свой нож, свой заветный немецкий клинок. Отошел от Пита на четыре шага и, поворачиваясь, запустил пятидюймовый клинок по дуге через шесть ярдов свободного пространства. Нож попал точно в цель, вонзившись туда, куда и предполагалось, прямо между гребаными глазами предателя Пита.
Пит, крысеныш, ушел к лодочнику без десятицентовиков на его глазах.
Братья, разинув рты, смотрели, как я вылетел из сарая. Никто не посмел пойти следом. Мой желудок скрутило от предательства Пита. Меня затошнило от мысли, что крыса следила за нами почти весь гребаный год. Он проник в мой клуб и поделился информацией о НАШЕМ бизнесе.
Я распахнул дверь своей комнаты и направился прямиком к кровати. Я замер. Мэй крепко спала, голая. Ее длинные прямые черные волосы разметались веером вокруг подушки.
Чертовски соблазнительно. И она была вся моя. Это, бл*дь, успокоило меня.
Мэй перевернулась во сне и длинные, стройные ноги выскользнули из-под простыни... ее тугая киска оказалась на обозрении. Я скинул с себя джинсы и пополз по ее расслабленному телу. Погладив бедро, я распахнул ее ноги. Всё еще спящая, она тихо застонала.
Усмехнувшись при мысли, что я собирался сделать, я проложил дорожку поцелуев от колена до бедра, проходя шрамы, которые когда-то заставили меня бежать. Мэй внезапно схватилась руками за мои волосы; когда она посмотрела вниз, ее полуприкрытые глаза были устремлены на мои изголодавшиеся по киске губы.