— Стикс... — простонала она сонным голосом.
Я не стал тратить время и облизал всё вдоль ее входа. Долгий стон Мэй сказал мне, насколько ей это понравилось. Я схватил ее за бедра и занырнул между ними, без устали сосал ее клитор, погружая палец в киску. Ее руки безумствовали в моих волосах в ответ на каждое лижущее движение языка, на каждое посасывание, каждый поцелуй, каждый толчок.
Моей женщине это чертовски нравилось.
Дыхание Мэй превратилось в тяжелые вздохи, и бедра напряглись вокруг моей головы. На мгновение она замерла; затем крик вырвался из ее горла. Мой язык стал выводить медленные ленивые круги, и я стянул ее вниз. Отклонившись назад, я улыбнулся ее раскрасневшемуся телу.
— Стикс... что это было...? — она замолчала, сжимая бедра и закатывая от удовольствия глаза. — Господи…
Я провел руками по ее телу вверх к ее голове и навис над ней всем своим телом.
— Тебе п-понравилось, детка? П-понравилось как я ел т-твою влажную киску?
— Да! Стикс... да! Но... — Ее взгляд упал на руки, закрывающие шрамы.
Я поцеловал ее в губы, отстранился и заявил:
— Ш-шрамы н-не имеют никакого з-значения.
Ее глаза наполнились слезами, и она притянула меня рядом с собой на кровать, а затем устроилась в моих руках. Мы долго молчали.
— Ты разобрался… разобрался со своими делами? — неуверенно спросила она.
— Разобрался, — коротко ответил я.
Мэй привстала на локтях и посмотрела на меня.
— Могу ли я спросить, какое было дело?
Я покачал головой, выказывая решительное «нет».
Мэй громко вздохнула, демонстрируя разочарование.
— Это к-клубное дело, д-детка. Старухи н-не ввязываются в клубное д-дерьмо. Это касается и т-тебя.
Она, приуныв, рухнула на кровать.
— Хорошо.
Я провел рукой вверх и вниз по ее позвоночнику, уставившись невидящим взглядом на коричневый потолок, просто размышляя о всяком дерьме, когда Мэй сказала:
— Сыграй мне песню, Стикс. Спой мне.
Я улыбнулся и, опустил ногу с матраса, взяв свою Фендер. Я протянул гитару своей женщине, чтобы она взяла. Ее брови и нос дернулись. Подавив стон, я поместил гитару ей в руки.
— И-играй.
— Ты продолжишь учить меня? — спросила она с чертовски обезоруживающей улыбкой.
Я сел на матрас рядом с Mэй, и кивнул.
Я научу ее играть.