– А вы, Павел, точно уверены, что Бога нет?
Клюфт чуть не упал от неожиданности. Выпрямившись, он почесал голову и обиженно ответил:
– Да, я точно знаю…
– Откуда?
– Хм, откуда?! Это доказано советскими учеными! Да и наш вождь, и учитель товарищ Сталин сам учился в духовной семинарии, но потом понял, что все это вранье! Занялся революционной борьбой! Привел нашу страну вот к победе социализма! Ведь у нас теперь социализм построен! Он уже вошел в нашу жизнь! А с принятием сталинской конституции так вообще все понятно и просто! Товарищ Сталин говорит: нет никакого Бога! Нет!
Иоиль открыл глаза. Он привстал с кровати. Внимательно посмотрел на Павла и жалобным тоном спросил:
– А кто это, товарищ Сталин?
Клюфт вскипел. Он вернулся к столу и, хлопнув кулаком по крышке, громко крикнул:
– Ну, хватит! Хватит! Хватит тут изображать из себя сумасшедшего! Хватит! Я сейчас действительно милицию вызову! Они-то, разберутся с вами, кто вы такой! Так говорить может только враг народа! Я не намерен тут у себя прикрывать врагов разных! Хватит, выметывайтесь из моего дома!
Иоиль испуганно спрыгнул с кровати. Он стоял, опустив голову, как нашкодивший ребенок. Он кивал головой в такт словам Павла. Затем, прижав руки к груди, бухнулся на колени. Клюфт опешил от этой сцены. Богослов запричитал, словно приговоренный к расстрелу:
– Простите! Простите меня великодушно! Я больше не буду! Я не знал, что этот человек вам так дорог! Простите! Я больше никогда так не скажу! Только не выгоняйте меня!
Павел отошел быстро, так же, как и разозлился. Ему стало жалко этого полуночника.
«Сумасшедший. Явно сумасшедший и больной человек», – думал журналист. – Нужно оставить его до утра, а завтра отвести в больницу. Да и, может, он сбежал или потерялся из какой-нибудь психоневрологической лечебницы».
Клюфт подошел к стоящему на коленях Иоилю и, погладив его по плечу, ласково сказал:
– Ладно, ладно. Я понял. Вы не в себе. Ладно. Ложитесь. Переночуйте у меня. Завтра решим, что с вами делать. Ложитесь спать.
Иоиль поднялся с колен и послушно лег на кровать. Он закрыл глаза и почти мгновенно, как показалось Павлу, уснул. Медленное и ровное дыхание. Клюфт дотронулся до его руки. Она оставалась ледяной. Этот человек почти за час не согрелся.
«Явно болен. Явно. Нет, нужно его в больницу», – решил для себя Клюфт. Павел вздохнул и, взяв у вешалки чемодан, поставил его на стол. Достал оттуда печатную машинку. Ласково погладил по ее металлическим бокам. Они были еще холодные от мороза.
– Ничего, я тебя сейчас разогрею, – ласково шепнул Клюфт машинке, словно живому существу.