– Нет… – соврал Клюфт.
– Пашка! Да ты что?! Об это сегодня вся редакция гудит! Все обсуждают! Все гадают, кому поручат писать передовицу?! И вот ты! Паша! Мать твою, очнись! Ты же теперь избранный! Ты ведущий! Пашка, какое счастье! – Митрофанов буквально подпрыгивал рядом с Клюфтом, постукивая его по плечу.
Клюфт тяжело вздохнул и кивнул головой.
– Ты что, не рад?! Паша?! Я что-то тебя не пойму, тебе такое доверили, а ты?
– А что я? – тихо ответил вопросом на вопрос Павел.
– Как что? Ты не рад?
– Рад чему?! Что Ольгу Петровну арестовали, а я оказался на ее месте?!
– Да ты что, Павел? – Димка немного испуганно смотрел на друга. – Какая там Ольга Петровна? Она же, как я подозреваю, контра! Контра! А ты ее – «Ольга Петровна»! Самойлова, я не удивлюсь, наверняка с троцкистами связана! Она, как я замечал, давно как-то странно себя вела! Ты что, ее жалеешь? Паша, да ты что?! Радоваться надо!
– Чему? – зло спросил Клюфт.
– Ну как чему? – развел руками Митрофанов. – Одним перевертышем у нас в редакции меньше… – Димка попятился назад.
Его толстенькое тело неуклюже плюхнулось на стул. Митрофанов трясущимися руками, как заметил Клюфт, достал папиросу. «Этот-то что волнуется? Неужели Димке так радостно, что арестовали Самойлову? Ему-то что от этого? На ее место Димку никогда не посадят. Кишка у него тонка! Слаб он еще в журналистике! Он-то, почему так взволнован? Словно он боится чего?» – рассуждал Клюфт.
– Дим, а почему ты сказал: одним перевертышем меньше в редакции. Что, по-твоему, есть еще кто-то?
– Нет, просто я так, для слова, – испуганно забормотал Митрофанов. – Мало ли! Вдруг еще вражины есть? Затесались тут, понимаешь, среди нас! – Митрофанов пыхтел папироской, неловко держа ее двумя пальцами, часто затягиваясь.
– Хм, Дим, а если Ольга Петровна не виновна? Если это просто ошибка? Если это просто нелепая и гнусная провокация? Ты не допускаешь? Как ты потом в глаза ей смотреть будешь?! Когда она вернется?
Митрофанов надулся, как хомяк. Он опустил глаза в пол и зло пробурчал:
– Не вернется. Наши органы не дураки. Там не дураки сидят! Они кого попало арестовывать не будут! Если арестовали эту Самойлову, значит, есть за что! А вдруг она шпионкой была? А?! Как тогда?!
– Хм, Дим, а ты не боишься? Ведь ты с ней постоянно болтал. Просил ее научить тебя писать так же, как она?! Бегал к ней! Она тебя чаем поила! А вдруг и на тебя подумают? Вдруг и ты чего ей взболтнул там при беседах ваших, – зло, ехидным голосом спросил Клюфт.
Он с презрением смотрел на Митрофанова. Тот, скукожившись, вжал голову в плечи и был похож на разжиревшего и замерзшего воробья, сидящего на жердочке. Его руки тряслись. Но через секунду Димка выпрямился и, вскочив, зашипел, как змея: