- Рад служить, господин профессор! - охотно откликнулся Хинчинбрук и пошел за Сатиапалом.
* * *
Обыск в комнате Хинчинбрука не дал ничего. Ничто не подтверждало, что ее жилец не ночевал здесь и наделал переполох на все имение.
Но в то же время трудно представить, что обезьяна каким-то образом умудрилась вылезти из клетки и выбраться из "корпусов", ибо ни одно создание,- даже человек без специального инструмента,- не смогло бы открыть многочисленные потайные замки и задвижки.
А когда испуганный лаборант доложил Сатиапалу, что кто-то побывал и в лаборатории, профессор сразу же сообразил, каким образом преступник туда попал и как выбрался.
Он сидел в клетке Альфонса. Когда служанка сообщила об исчезновении обезьяны, все выбежали из помещения. Злодей воспользовался моментом и выскользнул следом. Но кто же был этим злодеем? Хинчинбрук или?.. Несмотря на будничный день, во дворце Сатиапала замелькали веники и тряпки. Раджа приказал провести генеральную уборку.
И вот в комнате русского хирурга, доцента Лаптева, в уголке за кушеткой, нашлись завернутые в марлевую салфетку два красных и два синих ромбических кристаллика, которых не досчитался за два часа до этого внимательный лаборант Сатиапала.
Глава IX
ВОРОБЕЙ ПОД ШАПКОЙ
- Господин доцент, прошу!
Сатиапал, не глядя на Лаптева, показал рукой на дверь и, не дожидаясь, пошел.
- Куда, господин профессор?
Сатиапал остановился и сказал подчеркнуто:
- Я хочу детальнее познакомить вас с уже известным вам Альфонсом, подопытной обезьяной.
Лаптев сел и спокойно сказал:
- Господин профессор! Мне давно хочется напомнить вам, что я - не ваш подчиненный. Решать ребусы и кроссворды не имею никакого желания. А ваше странное поведение в последние дни меня оскорбляет. Дожди кончаются. Я сегодня выеду в Навабгандж. Если вам приятна моя благодарность, примите ее. Я глубоко признателен вам за ценную практику.
Сатиапал вернулся, сел против Лаптева и с видом проникновенного следователя спросил:
- Значит, желаете уехать?.. Не увидев ни одного из ваших пациентов?.. Так и не раскрыв тайны "зубов дракона"?
Несмотря на выработанную годами выдержку, Андрей Лаптев почувствовал, что его охватывает бешеная злость, готовая прорваться.
- Господин профессор, вы переступаете границы дозволенного! Трижды я просил у вас разрешения осмотреть рани Марию. Еще вчера мне предстояло снять повязку с глаз больного Бертона. Две недели тому назад вы обещали показать мне ваших подопытных животных. Я не напоминал вам про ваши обещания, считая, что это просто неприлично. А сейчас ваши намеки заставляют думать, что вы меня в чем-то подозреваете… Что случилось?