Зачистка (Соловьев) - страница 55

Ну и, разумеется, важно соответствующим образом одеться. Желаете узнать как? Пожалуйста: светлые шорты до колена, майка и сверху льняная рубашка. Зачем майка? Причин несколько. Во-первых, ненавижу мокрые пятна на подмышках. Знаю, что наш народ по таким мелочам не парится, еще и руки задирает, демонстрируя всему миру потные озера, а я не могу. Майка принимает удар на себя и позволяет выглядеть в глазах дамы не гамадрилом в брачном танце, а джентльменом на променаде. Во-вторых, дама, которую я ищу, американка, а этой хитрости с майкой меня обучили на Юге Штатов. Если угодно, таким образом я активирую невербальный канал связи и создаю ощущение общих установок. Такие уловки помогают вызвать доверие.

Несколько мешает поиску тот факт, что яркое солнце бьет в глаза. Но эта проблема решается легко. Надо зайти со стороны воды. Хотя я и буду в своем одеянии выглядеть круглым идиотом среди полуголых людей, радостно бросающихся в волны с неизменно дурацкими воплями. Ничего страшного — решат, что я просто обгорел.

Я снял шлепанцы, отряхнул их от песка и положил в пляжную сумку, щедро предоставленную отелем. В другом отделении лежали плавки. Вдруг, в самом деле, захочу искупаться… Песок раскаленный! Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и, задирая ноги, как цапля, устремился к воде. Зашел по щиколотку, остановился, блаженно переводя дух.

— Wow, what a great way to go swimming. Love your bathing suit. Late 20-s, Sir?[26]

— Yeah right. Go ahead, kill me. Finish the job of burning sand. And by the way, what is your name, mermaid?[27]

— Mermaid, how romantic, my name is Sue-Ellen, and yours?[28]

— Daniel. Sue-Ellen, not exactly a Russian name[29].

— Sure, but it is what it is[30].

Я стоял и смотрел на американку, как завороженный. Во время нашей легкой словесной перепалки Сью-Эллен медленно выходила из воды, и в лучах утреннего солнца вся картина напоминала знаменитую сцену из бондианы с Урсулой Андресс, позже повторенную Хэлли Берри. Да, я фотографировал Сью-Эллен, но тогда одежда скрывала великолепное сильное спортивное тело. А сейчас я напрочь позабыл о цели нашего знакомства и просто не мог отвести глаз.

— Вы потрясающе красивы. Сногсшибательно. Теперь я понимаю, что такое настоящий солнечный удар!

— Спасибо. Я не буду за эти слова подавать на вас в суд.

— Уфф-ф-ф! Это был вздох облегчения. Хотя за правду я готов и пострадать.

Мы обменялись улыбками, и ко мне постепенно начал возвращаться рассудок.

Глава 30

— Love me tender, love me sweet, never let me go…

Кругленький филиппинец сладким голосом пел Элвиса. На лицах аккомпанировавших ему лабухов с гитарами запечатлена была вся многовековая скорбь непризнанных гениев, мечтающих не по ресторанам играть, а быть настолько знаменитыми, чтобы другие лабухи с общим выражением скорби на лице исполняли их песни перед мерзкой жующей публикой.