Ребята сели мне на хвост, как только я вышел из отеля. Сью-Эллен отправилась в душ, а я решил заняться ловлей на живца.
Шли за мной нагло, чуть ли не наступая на пятки. Это парней и подвело.
Я люблю искусство. Что поделать, воспитание. Да и к драматическим эффектам склонен. Вот и повел Ниф-Нифа, Наф-Нафа и Нуф-Нуфа в замок Сфорцеска. Когда еще доведется полюбоваться последним шедевром Микеланджело — «Пьета Ронданини»? Работа потрясающая, незаконченная, но заложившая… хотя сейчас это вряд ли вас интересует. Меня же привлекал не только искусствоведческий интерес, но и отдаленность этой скульптуры — ее выставили в правом крыле и заплели подход в некий причудливый лабиринт, который в итоге и сослужил поросятам дурную службу.
Туристов было мало, а уже на подходе к лабиринту, ведущему к Пьете, и вовсе никого не осталось. Хряки оживились и подались вперед, думая здесь меня и заграбастать. Я нырнул в лабиринт, зашел за поворот, ведущий к статуе, и замедлил шаг. Самый проворный толстячок практически натолкнулся на мою спину и инстинктивно вытянул руку вперед, пытаясь цапнуть меня за плечо. Я мягко подхватил его запястье и сделал с уклоном быстрый шаг назад. Толстяк согнулся. Я уже был за его спиной — наступил под коленный сгиб и впечатал его голень в пол, а левой рукой резко задрал голову неудачливого бандита вверх, используя в качестве подъемного механизма два пальца, неэстетично засунутые в ноздри. У толстяка на лице застыла гримаса ужаса. Его подельники уже выскочили из-за поворота и замерли, не понимая, что происходит. Именно в этот момент я и воспользовался предусмотрительно прихваченным в гостинице ножом для открывания вина. Там есть такое острое лезвие, по форме напоминающее маленький серп. Острое — в данной ситуации это очень важно. Лезвие небольшое, сантиметра два, но для моих целей и двух сантиметров вполне достаточно.
Времени у меня было крайне мало, так что, убедившись, что зрители на месте, я не мешкая приступил к исполнению нехитрого воздействия. Действительно нехитрого. Судите сами: голова у толстяка задрана, шея натянута. Сонная артерия прямо под кожей. Вот ее я и вскрыл. Сердце услужливо продолжало гнать кровь, которая уже не хотела бежать в мозг, а вырвалась через надрез фонтаном, ударившим метра на два, прямо в изумленные рожи поросят. А воздух тем временем заботливо доделал мою работу, вместо крови через тот же надрез попав в мозг и вызвав эмболию. Смерть практически мгновенная.
Участь двух оставшихся мафиози тоже была предрешена. У уже мертвого тела я выдернул из-за поясного ремня «беретту», которая давила мне на ногу, так как при жизни своего прежнего владельца была спрятана им на спине, и спокойно выстрелил в грудь и в голову сначала поросенку, стоявшему слева, а потом и его соседу справа. Возиться в кровавой каше не хотелось, но я решил, что обзавестись оружием все-таки важнее, чем идти на поводу у своей брезгливости, забрал у безвременно покинувших этот мир поросят пистолеты, телефоны и портмоне с документами и быстро ушел с места преступления.