— По-моему, о таком управлении я слышал в Караганде, — сказал Пак. — Во всяком случае нечто подобное есть. Проверить не мешает.
Пришлось возвращаться.
Приехали в Караганду ночью. Александр Пак поспешил домой, Федор Ефимович — в гостиницу.
Мест не было. Но Репрынцев не из тех, кто не умеет устроиться. Он уселся в вестибюле «Караганды», просмотрел газеты, припасенные еще днем. Потом демонстративно развернул плакат так, чтобы дежурная администратор не могла не увидеть крупную надпись: «Разыскивается!..»
Плакат подействовал. Когда внимание к нему окрепло, Федор Ефимович решился на упрек в адрес работников гостиницы: пусть идет в городе высокое совещание, но разве обыкновенный старший инспектор уголовного розыска не имеет права на отдых?
Справедливость восторжествовала: майор Репрынцев получил отдельный номер на четвертом этаже. Больше того, его, очень деликатно, проводила сама дежурный администратор.
— Между прочим, я видела эту женщину, — сообщила она, поднимаясь по лестнице.
— Да? И хорошо помните?
— Она жила на третьем этаже, — уверенно сказала та. — Я была тогда этажной, сейчас — повысили. Фамилии ее не знаю.
— Чем же она запомнилась?
— Нашей официантке предлагала однокомнатную квартиру. Кооперативную. Хотела продать.
— А где живет ваша официантка?
— Здесь, в Караганде.
…На следующее утро Федор Ефимович галантно представился официантке «Караганды». Знакомство состоялось в прихожей и не было осложнено никакими неожиданностями, кроме минутного испуга хозяйки, что Федор Ефимович целиком отнес на свой счет: явился в половине восьмого.
Оказалось, что официантка хорошо знала не только Шуру Катышеву, но и ее постоянного партнера по ресторану — Колю; знала не только его имя, но и домашний адрес.
…Колю разбудили в девять. Перепугался он сильнее, чем официантка, но сразу заявил, что Шура давно куда-то уехала.
— И не оставила адреса? — спросил Федор Ефимович.
— Нет.
— Как у вас все несолидно, — упрекнул его Репрынцев при прощании.
— Найдем, — успокоил его Пак, когда они встретились после утренних поездок Федора Ефимовича.
И нашли. Оказывается, после строительно-монтажного управления Катышева работала в коммунальном отделе исполкома горсовета, откуда через два месяца также уволилась. Ее увольнение позднее связывали с пропажей круглой печати, которой заверяли записи в трудовых книжках. И так как новую печать сделали очень быстро, то по поводу исчезновения первой решили шума не затевать. Да и вряд ли это имело смысл, подумал немного позднее Федор Ефимович, когда установил, что предусмотрительная Катышева выписалась из Караганды за два дня до увольнения с работы.