Я всегда вспоминал, как, если она возвращалась сама с работы, для нее было важно наше первое объятие, поцелуй, как она замирала у меня на плече и я тихонько душил ее в объятиях. Какое это было счастье. Часто я наблюдал ее спящей или снимал, я хотел запечатлеть все черты и выражения ее прекрасного, такого любимого мною лица.
Иногда были нормальные дни и вечера (ночей уже не было — рано вставать на работу), и казалось, что все течет по-прежнему. Ведь она когда-то оживила меня от этого серого скучного прозябания, вдохнула в меня жизнь — и я был благодарен ей за это.
Теперь я увязал, я еще не понимал в чем и не знал, как вырваться.
Иногда по утрам дико хотелось спать, мне нужно было вставать на два часа позже, встав с ней, я уже не ложился. И я просил ее взять такси, чтобы хоть чуть-чуть выспаться. Я почему-то был очень переутомлен и изнурен. А невыспавшемуся мне не хватало энергии и просто сил. Здесь следует остановиться на моей работе. Она не была в удовольствие, а просто необходимая часть существования. С каждым месяцем она становилась более непереносимой. Большого дохода она не приносила, хотя на второй год должна была. Условия были неприятные, я находился под постоянным давлением и постепенно начинал срываться. У меня ни в ком не было поддержки (за исключением одного человека, но и он меня не удержал), — возможно, я и не искал ее.
Она не стала моей опорой — я так надеялся и так хотел. Правда, я все пытался решить сам. Я хотел оградить ее от неприятностей, огорчений, неурядиц (зачем же было расстраивать и ее?), я так берег ее хрупкую душу и чистый взгляд. Я так заботился о ней, но сил не хватало. У нас должна была быть свадьба, я так хотел дотянуть до нее. Я так свято верил, что станет легче, мы сольем наши силы и ресурсы и будем опорой друг для друга. Любящая семья — это такая редкость.
Как мне не хочется вникать в эти материальные материи. Как я долго пытался закрывать на них глаза. Деньги — шестое чувство, без которого человек не может пользоваться остальными пятью. В полной мере. Их не хватало. Квартира стоила дорого и многое забирала. Но я хотел, чтобы жили нормально и ни в чем не отказывали. Я не хотел, чтобы она была чего-то лишена. Почему она должна была начинать с лишений? Все, что я зарабатывал, утекало в повседневность, и до поры до времени меня это не волновало. Я был рад, что все тратится на нас. Я старался не давать ей тратить, так как считал, что это мужская обязанность. К тому же она платила за пустую квартиру. Которую она вдруг стала предлагать сдать, как я это предлагал пять месяцев назад, но что-то меня останавливало, я хотел это сделать после свадьбы, оставалось не больше месяца.