- Поковник это вы!? Вы где пропали?
- Да это я. Я нашел и освободил Марину. Нужна срочная медицинская помощь!
- Так понятно. Вы где.
- В километре от поста на въезде в облцентр, со стороны поселка N.
- Ясно. Не отключайтесь.
Я отдаленно слышал как он звонил, отдавал распоряжения. Потом голос в трубке.
- Полковник стойте на месте. Через пятнадцать минут будет и скорая и полиция. И во еще что. Завтра с утра ваш знакомый следователь из генпрокуратуры будет в облцентре. Показания дадите только ему.
- Да понятно, не маленький.
- Все полковник отбой связи. И положил трубку.
Я спокойно включил сотовый и набрал Лизу. Мама дорогая, это сколько нового я о себе узнал. Затем ураган стал стихать и я просто сказал что ранен,скорая и полиция едет. В какой больнице буду лежать не знаю.
- Ты почему мне сразу это не сказал!!! Вопль Лизы было слышно и без телефона.
- Так я слово вставить не мог.
- Так я сейчас договорюсь и завтра с утра буду в городе. И не дай тебе господь отключить телефон.
- Да понял я понял.
Минут через двадцать прискакала кавалерия. Меня и Марину растолкали по скорым. Затем мне чем то кольнули и все адью, полная темнота.
Из забытья я выплывал долго и неохотно. На этом пограничье между сном и явью мне мерещилось всякая муть. Дворец Императора окруженный мертвыми деревьями, деревья напоминали сучковатые и высохшие пни из сказки Морозко. Окружив дворец эти типы устроили майдан, появились плакаты и растяжки, типы махали сучками и что то пытались орать. Потом на трибуне появился Балу и начал двигать речугу, типы периодически вздергивали вверх сухие сучки вместо рук и орали что то одобрительное. Я как бы находился во дворце и смотрел за всем этим из окна. Потом появился Стикс со своей бандой, не долго думая они развернулись в боевой порядок и начали заливать толпу огнеметами. Типы начали отступать выгорая. Но тут Балу с трибуны что то проорал и как Ленин с броневика показал рукой на дворец. Горящие типы завалив массой спецназ, ворвались во дворец, и когда толпа факелов влетела ко мне в комнату я с диким криком проснулся. Сердце колотилось, прибор контролирующий пульс не пикал а ревел на одной ноте. Нихрена себе оздоравливающий сон, пульс поди выше двухсот. Я огляделся похоже не реанимация а палата интенсивной терапии. Не успев осмотреться как в палату влетели медсестра, доктор и Лиза. Док подлетев к прибору потыкал в кнопки и сказал.
- Пульс двести десять, снижается, уже сто шестьдесят. Давайте ка успокоительного поколем.
Хриплым пересохшим голосом я возопил.