Но тень черной лошади падает на чудище, и оно исчезает — полностью и навсегда.
Мадрак склоняет голову и поет Литанию Возможно Должной Смерти.
— Миленько, — фыркает его спутник, когда он доходит до заключительного «Аминь». — Знаешь, толстячок, мне кажется, я нашел Не Ту Дверь. Я-то могу войти, ее не открывая; так что решай, что ты будешь делать.
— Погоди чуть-чуть, — говорит Мадрак, выпрямляясь. — Каплю наркотика, и я буду как новенький — и сильнее, чем раньше. И тогда мы войдем вместе.
— Отлично. Я подожду.
Мадрак вкалывает себе наркотик, и через некоторое время он — почти бог.
— Ну а теперь показывай дверь, и пойдем.
— Вот она.
Дверь — огромная, неприступная, бесцветная в инфракрасных лучах.
— Открывай, — говорит Тифон, и Мадрак так и поступает…
В отсветах пламени он играет, треплет рукавицу. Размером примерно с двух или двух с половиной слонов, развлекается он со своей игрушкой, лежа на куче костей. Одна из его голов принюхивается к неожиданному сквозняку из-за Не Той Двери; две головы ворчат, а третья роняет рукавицу.
— Ты понимаешь, что я говорю? — спрашивает Тифон, но ни искорки интеллекта, ни проблеска хоть какого-то понимания нет в шести красных глазах. Хвосты его подергиваются, и он встает, весь в чешуе, необоримый, на фоне беспокойного зарева.
— Красивый песик, — комментирует Мадрак, и тот виляет хвостами, разевает пасти и бросается вперед.
— Убей его! — кричит Мадрак.
— Невозможно, — отвечает Тифон. — Вовремя — невозможно.
Добравшись наконец до мира Интерлюдии и пройдя через внезапно открытые поэтом в черноте зеленые двери, Вэйким и Врамин вступают в безумный мир, где в избытке дожди и религии. Быстроногие, останавливаются они на влажном торфе у города, чьи жуткие черные стены нависают прямо над ними.
— Теперь мы войдем внутрь, — говорит поэт, поглаживая свою небесно-зеленую бороду. — Мы войдем через вон ту маленькую дверь, видишь, слева; я открою ее для нас. Потом мы загипнотизируем, подчиним стражей, которые могут там оказаться, и пойдем прямо к сердцу города, к его главному храму.
— Стащить башмаки для Принца, — говорит Вэйким. — Странное задание, особенно — для такого, как я. Если бы он не обещал мне вернуть мое имя — мое настоящее имя — перед тем, как я убью его, я бы не согласился на это.
— Понятно мне это, Лорд Рэндалл, мой сын, — говорит Врамин, — но скажи мне, что ты собираешься делать с Гором, который тоже хочет убить его — и который работает сейчас на него, только чтобы получить в качестве вознаграждения такую возможность?
— Убью, если понадобится, сначала Гора.