— Можно попробовать.
— Тогда предположим, что их уже минут пять как увели.
— Понял, — говорит Вэйким и наклоняет голову, словно в молитвенном экстазе.
Начинается служба.
— Славьтесь, о Башмаки, — гнусавит первый жрец, — носители ног…
— Славьтесь! — подтягивают остальные пятеро.
— Хорошие и добрые, благородные и благословенные Башмаки..
— Славьтесь!
— …пришедшие к нам из хаоса...
— Славьтесь!
—...дабы просветить наши сердца и поддержать наши пятки.
— Славьтесь!
— О Башмаки, опора человечества с рассвета цивилизации…
— Славьтесь!
— …конечные полости, спутники ног.
— Славьтесь!
— Славьтесь! Чудесные, стоптанные Котурны!
— Мы припадаем к вам.
— Мы припадаем к вам!
— Мы поклоняемся вам в полноте вашей Обутости!
— Слава!
— О архетипические наножники!
— Слава!
— Высшая идея Обуви.
— Слава!
— Что бы мы делали без вас?
— Что?
— Спотыкались бы, царапали пятки, страдали плоскостопием.
— Славьтесь!
— Храните же нас, ваших смиренных слуг.
— Пришедшие к нам из хаоса…
—...в темный и мрачный день…
— …из пустоты, горя…
— …но не сгорая…
— …вы явились утешить и поддержать нас…
— Славьтесь!
— …стоя, прямо — ныне и присно…
— …и вовеки веков!
Вэйким исчезает.
Поднимается холодный, злобный ветер.
Это ветер перемен из времени; алтарь на долю секунды теряет четкость очертаний.
Семеро одурманенных еще недавно наркотиками копейщиков валяются вокруг алтаря, и шеи их повернуты под странным углом.
Вдруг Вэйким говорит прямо на ухо Врамину:
— Молю, побыстрее отыщи для нас ворота!
— Ты в них?
— В них, в них.
Врамин поднимает трость, замирает.
— Боюсь, что выйдет маленькая задержка, — говорит он, и изумрудным становится его взгляд.
И все в храме глядят вдруг прямо на них.
Сорок три одурманенных наркотиками копейщика выкрикивают в унисон боевой клич и прыгают вперед.
Вэйким пригибается и широко расставляет руки.
— Иже еси царство на небеси, — комментирует Врамин, и пот, как абсент, холодно блестит у него на челе. — Интересно, как мы выйдем на видео.
— Что это за место? — восклицает Гор.
Собравшись, словно в ожидании удара, стоит Стальной Генерал, но удара нет.
— Нас занесло в место, которое миром не является; оно — место и только, — говорит Принц Который Был Тысячью. — Здесь нет земли, чтобы на ней стоять, ибо нет в этом надобности. Здесь мало света, но обитатели места сего слепы, и нет им нужды в нем. Температура сама приспособится к любому живому телу, ибо так хотят местные жители. Питание всасывается прямо из этого столь схожего с водой воздуха, сквозь который мы движемся, так что нет никакой потребности в еде. И такова природа этого места, что можно тут никогда и не спать.