Вырубова писала, что однажды, войдя в комнату больного сына и услышав его отчаянные стоны, "Государь выбежал из комнаты и, запершись у себя в кабинете, расплакался".
Родители были уверены, что ребенок умирает. Мальчик думал так же и надеялся, что именно это и произойдет. "Когда я умру, мне больше не будет больно, мамочка?" - спросил ребенок. В следующую минуту, когда он почувствовал облегчение, "Алексей Николаевич сказал своим родителям: "Когда я умру, поставьте мне в парке маленький памятник".
И тем не менее, как ни казалось это странным Жильяру, на первый взгляд все во дворце шло своим чередом. По-прежнему польские шляхтичи ездили с царем на охоту. Вечером к гостям мужа выходила императрица, ненадолго оставив больного сына - бледная, но внешне спокойная. Оба супруга старались скрыть от посторонних не только страдания сына, но и собственные муки.
Видя, что происходит, Жильяр едва верил своим глазам. Однажды вечером после обеда его ученицы Мария и Анастасия Николаевны в присутствии родителей, свиты и нескольких гостей должны были сыграть две сцены из пьесы "Мещанин во дворянстве". В качестве суфлера швейцарец стоял с края импровизированной сцены за ширмами, которые служили кулисами. Оттуда он мог наблюдать за зрителями и подсказывать актрисам.
"Я увидел императрицу, которая сидела в переднем ряду и с улыбкой беседовала с соседями, - писал учитель. - По окончании представления я вышел черным ходом и оказался в коридоре перед комнатой Алексея Николаевича, стоны которого отчетливо доносились до меня. Вдруг я заметил впереди себя императрицу, которая торопливо шла, придерживая обеими руками длинное платье... Я прижался к стене, и она прошла мимо, не заметив меня. Лицо у нее было грустное, расстроенное. Я отправился в залу. Все там были оживленные, веселые; ливрейные лакеи разносили подносы с прохладительными напитками... Спустя несколько минут вошла императрица; выражение лица ее снова изменилось, она улыбалась тем, кто суетился впереди нее. Но я заметил, что государь, занятый разговором, встал таким образом, чтобы можно было наблюдать за дверью, и когда мимо него прошла императрица, он поймал ее полный отчаяния взгляд, предназначенный ему одному... Я остался под глубоким впечатлением сцены, которая позволила мне осознать драматизм этой двойной жизни".
Несмотря на все предосторожности, завеса таинственности начала рваться. Петербург полнился слухами, один фантастичнее другого. Журналисты гадали, что же произошло с наследником. В пространной статье в лондонской "Дейли мейл" сообщалось, будто в мальчика метнул бомбу анархист и ранил его. После того, как доктор Федоров предупредил императора, что не прекращающееся кровоизлияние в область желудка может в любой момент привести к роковому исходу, граф Фредерикс получил указание опубликовать бюллетень о состоянии здоровья Алексея Николаевича. Но упоминания о характере болезни в нем не было.