"Телеграмма о Цусимской трагедии была принята в пути в императорском поезде, - вспоминал Мосолов. - Царь послал ее Фредериксу для передачи военному министру Сахарову, и свите. Генерал Сахаров долго совещался с царем. По окончании разговора он подтвердил нам, сколь обеспокоен государь известием. - Царь обсуждал с нами событие, проявил полное сознание будущих трудностей. Он мне начертил мероприятия, вызванные новым положением". Внешне император проявлял самообладание, но в своем дневнике в тот вечер записал: "Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели почти всей эскадры в двухдневном бою".
Сознавая, что России войну не выиграть, Николай II вызвал к себе С.Ю. Витте и отправил его в Портсмут в качестве главного уполномоченного для ведения мирных переговоров с Японией при посредничестве президента США Теодора Рузвельта. Хотя война заканчивалась так, как и предсказывал Витте, поручение это принял он весьма неохотно. Когда нужно вычистить сточную канаву, возмущался бывший министр, то посылают за Витте. А едва грязная работа закончена, то для более приятной работы появляется уйма других кандидатов.
После того, как Витте на борту германского парохода "Вильгельм Великий" пересек Атлантический океан в обществе множества европейских журналистов, он повел себя так, как подобает "представителю величайшей империи, у которой приключилась маленькая неприятность". Прибыв в Портсмут в штате Нью-Хемпшир, где должны были происходить переговоры, русский уполномоченный обнаружил, что американцы восхищены "смелыми япончиками". Витте решил изменить мнение американской публики. "Я свободно допускал к себе корреспондентов... Постепенно американское общественное мнение, а вслед за тем и пресса все более и более склоняли свою симпатию к главуполномоченному русского царя", - вспоминал Витте. "Такому повороту общественного мнения содействовали и японские уполномоченные... их скрытностью и уединенностью... Образ моего поведения постепенно все более и более располагал ко мне прессу и публику. Когда меня возили экстренными поездами, я всегда подходил, оставляя поезд, к машинисту и благодарил его, давая ему руку... К удивлению публики... статс-секретарь Его Величества... более прост, более доступен... Мое поведение... налагало на меня большую тяжесть... Я должен был быть непрерывно актером".
И старания его оказались не напрасными.
Оказавшись, благодаря действиям Витте, в положении грубиянов, японские уполномоченные не смогли бы добиться удовлетворения всех их претензий. Наконец, Николай II, зная, что финансовое положение Японии не позволяло ей продолжить войну, заявил своему министру иностранных дел: "Передайте Витте мой приказ закончить завтра переговоры при любых обстоятельствах. Я предпочитаю продолжать войну, чем ждать великодушных уступок со стороны Японии". Комура, приехавший на переговоры победителем, вынужден был пойти на компромисс.