В 1945 г., на заре эры атомных открытий и опросов, Поль Лазарсфельд писал: «Допустим, что кто-нибудь написал бы предостережение относительно деятельности физиков: физические исследования опасны, ибо они ведут к созданию атомной бомбы. Совершенно очевидно, такое предостережение не возымело бы действия. Научный прогресс вряд ли можно остановить. Формы нашей социальной организации должны приспосабливаться к делаемым открытиям. То же относится и к опросам. Результаты правильно проведенных опросов являются научными фактами, но они могут быть неправильно истолкованы или использованы. Однако решение проблемы состоит не в запрещении опросов. Скорее всего следует задуматься над тем, как и кем они используются» [38].
Как мы видели, сегодня научная обоснованность опросов вызывает немало сомнений. Что же касается необходимости задуматься над тем, «как и кем используются опросы», то полученные за все эти годы свидетельства позволяют сделать не оставляющие сомнений выводы. Они показывают, что опросы отрицательно сказались на демократических целях. Они способствовали созданию лживого мифа нейтральности и объективности. Они содействовали формированию иллюзии массового участия и свободы выбора, скрывая существование тщательно продуманного аппарата манипулирования сознанием. Мендельсон и Креспи закончили свою книгу «Опросы, телевидение и новая политика» следующими словами: «Задача состоит в том, чтобы создать такой институциональный контроль, который положит конец манипуляции и дутому участию и будет способствовать истинному двустороннему обмену информацией между политическими лидерами и гражданами страны в соответствии с демократическими принципами. Задача эта ждет своего решения» [39].
К этому мы можем добавить лишь одно: к решению ее даже не приступали.