Никто его не преследовал.
Но всё-таки главный удар поджидал Ростоцкого на другой день — когда Резо через посредника передал свой отказ платить Альберту деньги, мотивируя это тем, что Папанова убил не он. И почерк, видите ли, «не тот», и мужика какого-то на это убийство в ментовке уже крутят вовсю, и вообще он, знаете ли, «разочарован». Главное в этой истории, конечно, были не деньги — чёрт с ними, с деньгами, — а пошатнувшаяся репутация Альберта, до этого дня безупречная. Если пойдут разговоры, что он, Альберт Ростоцкий, хотел присвоить себе плоды чужого труда, сам не ударив пальцем о палец, да ещё и содрать за это деньги с заказчика — да он после этого не то что ни одного заказа не увидит, а жив-то вряд ли останется!
Альберт сидел в машине с включённым двигателем возле стадиона, курил и думал, как ему реабилитироваться в глазах «общественности». Выход пока виделся только один: узнать, что говорит на допросах этот самый мужик. Ведь не дурак же он, в самом деле, чтоб на себя лишнее убийство брать? Калгана, допустим, он возьмёт, а Виктор Васильевич-то ему на хрена? Уж он-то наверняка знает, что не убивал Папанова. Хотя, если менты всерьёз «колоть» его будут, он и убийство Кеннеди на себя возьмёт… Вот чёрт, куда ни кинь — всюду клин! Альберт докурил сигарету, выбросил её в приоткрытое окно и медленно тронулся от тротуара. До встречи в бистро «У Михалыча» оставалось ещё пятьдесят минут, но Ростоцкий уже не мог больше ждать.
«Интересно, узнал что-нибудь Воробьёв? — думал Альберт, стоя на очередном светофоре. — Хоть бы всё было удачно и мужик пошёл в отказ!»
Старший лейтенант милиции Сергей Воробьёв был единственным осведомителем Ростоцкого в системе городского МВД, причём, если быть откровенным, осведомителем был дерьмовым. Но, за неимением лучшего, Альберту приходилось время от времени пользоваться его услугами — других подходов к милицейским товарищам у Ростоцкого просто не было.
Воробьёв уже сидел в бистро за угловым столиком и, как водится, жрал. По сложившейся между ними традиции, в конце беседы расплачивался всегда Альберт, и Воробьёв, пользуясь этим обстоятельством, раз от раза всё больше наглел. Вот и сейчас перед ним стояла огромная салатница, доверху наполненная какими-то морепродуктами с зеленью и орехами, две порции суши и большая тарелка харчо. Старший лейтенант с лёгкостью мог смешивать в своём желудке блюда любых кухонь мира без малейшего вреда для своего здоровья. Кроме того, на столе стояли два высоких стакана с какими-то алкогольными коктейлями. Стаканы были увенчаны легкомысленными декоративными зонтиками.