— В чем дело? — спросила она. — Похоже, тебя что-то беспокоит?
Я кивнул:
— Именно. Меня интересует, кто ты такая и что тут делаешь. Мне вдруг пришло в голову, что ты знаешь, что ищешь. Ни я, ни Маджори не знаем, кто ты такая. Кроме того, что ты просто Анна…
Она посмотрела на меня очень серьезно:
— А ты бы поверил, если бы я тебе рассказала? Мне кажется, ты мне все равно не поверишь. Ты — большой циник.
— Я думаю, мой цинизм не сравнится с твоим, дорогая. Ты просто обманула печальную вдову в день похорон ее мужа. Если ты выдумаешь еще что-либо более циничное, то я тебе посоветую отослать это на конкурс циников, и ты обязательно выиграешь приз.
— Ну что же, — решилась она, — раз ты хочешь все знать, то, пожалуй, я тебе откроюсь.
— Да уж, сделай милость.
— Меня зовут Анна Модена. Я работаю консультантом по ввезенным в страну антикварным предметам.
Я вытащил сигарету· из пачки и закурил.
— Это звучит приблизительно так· же, как и «ясновидец». И чем же именно занимается «консультант по ввезенному антиквариату»?
Анна открыла папку, положила ее на стол и начала просматривать документы один за другим, показывая мне снимки арабского антиквариата, которые Макс привез с Востока…
— Макс Грейвс привез из Персии, Саудовской Аравии и Египта несколько интересных медальонов, статуэток, посуды. Большинство из этих предметов он приобрел в тридцатых сороковых годах, когда цены на подобные вещи были относительно низкими. В то время перекупщики с черного рынка могли приобретать их в музеях, па раскопках древних захоронений и в частных домах арабских коллекционеров. Большинство предметов, которые Грейвс ввез из Аравии в Соединенные Штаты, да и не только Макс, — попросту ворованные.
Я безмятежно пыхтел сигаретой.
— Продолжай.
— Теперь ситуация изменилась, — рассказывала Анна. — Во многих странах вновь проснулся интерес к ценностям, которые были незаконно вывезены за их пределы, их пытаются разыскать и вернуть туда, где они были раньше, своим настоящим владельцам. Моя работа и заключается в том, чтобы содействовать этому.
— Я понял, — спокойно сказал я. — Выходит, ты должна все знать об этом кувшине..
Она кивнула:
— Это старинная и чрезвычайно ценная вещь. О ней упоминается еще в «Книге магии» Абдуллы Хацваллы, написанной в пятом веке до нашей эры, говорится о ней и в легенде о Гассанеи Сабе. Рисунок этой амфоры хранится в Каире, в музее античности, этому рисунку уже более тысячи лет.
— Ты говоришь, что о ней упоминается в «Книге магии», — спокойно сказал я. — Это свидетельствует о том, что она, безусловно, обладает магическими свойствами. Не так ли? Ты сама говорила, что веришь в ее сверхъестественность.