Это имеет какую-то связь с ужасающими людьми в лодке, с этим темным парусником. Страх нарастает во мне, пока я с трудом не начинаю мыслить. Что-то должно придти с этого корабля, что-то, что будет иметь страшные последствия. В нем есть что-то чужое, что-то магическое и могучее. Меня охватывает отчаяние. Тогда я просыпаюсь.
Говоря, она чуть не рвала пальцами платочек для носа. Ее голос был тих и спокоен, но полон почти болезненной уверенности, и это наполняло меня беспокойством. Я смотрел, как она говорит, и мне казалось, что она верит, что то, что ей приснилось, случилось на самом деле.
Я снял шапочку Грин Бей Пакерс, которая при этих обстоятельствах показалась мне нелепой.
— Это необычный сон, мисс Тэнди. Разве он всегда такой же, в любой подробности?
— Полностью. Всегда одно и то же. Всегда я чувствую страх перед тем, что надвигается с корабля.
— Гм-м-м, вы говорите, что это парусник. Какая-то яхта или что-то иное?
Она покачала головой.
— Это не яхта. Скорее галеон. Знаете, три мачты и множество такелажа.
Я дернул себя за кончик носа и начал интенсивно думать.
— Есть ли что-то такое, что могло бы позволить распознать этот корабль? Есть ли у него название?
— Он слишком далеко. И вокруг слишком темно.
— Есть ли у него какой-нибудь флаг?
— Есть на мачте. Но я не могу его описать.
Я встал и подошел к библиотечке с карманным изданием книг по оккультным наукам. Я взял «Десять тысяч объясненных снов» и несколько других. Я положил их на стол и проверил один или два случая на страницах « Остров» и «Корабль». Это не очень мне помогло. Оккультные учебники никогда ничего не объясняют, а иногда даже наоборот вносят путаницу. Но все же они не мешают мне делать мрачные и таинственные выводы на тему ночного бреда моих клиентов.
— Корабли обычно связывают с каким-то путешествием или с получением известия. В вашем случае корабль темен и ужасает, отсюда можно сделать вывод, что известие не будет хорошим. Остров же символизирует изоляцию и страх, что по сути дела характеризует вас саму. Какими бы ни были эти известия, они являются непосредственной угрозой для вас как для личности.
Карен Тэнди кивнула головой. Не знаю, почему, но, сервируя ей этот хлам, я чувствовал упреки совести. В ней была какая-то естественная напряженность и беззащитность. Она сидела со своими темными, подстриженными под «пажа» волосами и бледным лицом эльфа, такая серьезная и такая растерянная, что я начал думать, а не были ли ее сны действительно реальными.
— Мисс Тэнди, — сказал я. — Могу ли я называть вас Карен?
— Конечно.