— Все, полные, — сказал он Фредди. — Выноси. А остальное я положу в саквояж.
— Это так называются такие сумки?
— Думаю, да. — Он знал это наверняка. — Мы почти закончили.
Фредди повесил мешки на плечи, но на минутку затри-имелся.
— Ты уверен насчет этих штук? Потому что Ротстайн говорил…
— Он был скрягой, который пытался спасти свои сбережения. Он бы что угодно сказал. Иди.
Фредди ушел. Моррис положил последнюю партию блокнотов в саквояж и вышел спиной вперед из шкафа. Кертис стоял возле письменного стола Ротстайна. Балаклаву он снял. Лицо у него было белое, как бумага, только вокруг ошалевших глаз пролегли тени.
— Его не обязательно было убивать. Ты не должен был. Этого не было в плане. Зачем ты это сделал?
Потому что он выставил меня дураком. Потому что помянул мою мать, а это мое право. Потому что назвал меня мальчишкой. Потому что его нужно было наказать за то, что он превратил Джимми Голда в одного из них. Преимущественно, потому что никто с таким талантом не имеет права прятать его от мира. Только Кертис не понял бы ничего этого.
— Потому что так его записные книжки будут стоить дорожче, когда мы их продадим. — Что произойдет не раньше, чем он прочтет в них каждое слово, но Кертис не понял, зачем ему это, да ему и не нужно было это знать. Как и Фредди. Он старался говорить терпеливо и понятно. — Теперь у нас все, наследие Джона Ротстайна, ничего нового уже не будет. От этого неопубликованные вещи делаются еще более ценными. Тебе это понятно?
Кертис почесал бледную щеку.
— Ну… Наверное… Да.
— Кроме того, когда они всплывут, он не сможет заявить, что это подделка. Что он наверняка сделал бы, просто на зло. Я много о нем читал, Кертис, все, что есть о нем, и он был злой тварью.
— Ну…
Моррис остановил себя, чтобы не сказать: это слишком глубокая тема для такой пустой головы, как у тебя. Взамен он протянул ему саквояж.
— Бери. И не снимай перчаток, пока не сядем в машину.
— Ты должен был посоветоваться с нами, Моррис. Мы же партнеры.
Кертис двинулся было к выходу, но остановился и снова обернулся.
— У меня вопрос.
— В чем дело?
— Не знаешь, в Нью-Гемпшире есть смертная казнь?
Второстепенными дорогами, сквозь узкую трубу Нью-Гемпшира они приехали до Вермонта. Фредди вел «Шевроле Бискейн», старую и неприметную. Моррис держал на коленях дробовик и открытый дорожный атлас «Рэнд Макнэлли», время от времени включая верхний свет, чтобы убедиться, что они не сбились с намеченного пути. Напоминать Фредди о том, что нельзя превышать скорость, не приходилось — для Фредди Доу это было первое родео.