– Только прикоснитесь ко мне!
Пылая гневом, Александр отступил к дверям в грузовой отсек и потянулся к шпаге.
– Вы все будете казнены, как только мы долетим к российским кораблям!
Распахнув дверь, он вошёл в тёмный отсек и гулко хлопнул деревянным засовом.
– Вы бунтари! Вас всех повесят!
Скривившись, Смородин молча слушал сквозь тонкую переборку щедро сыпавшиеся угрозы.
– Всех до единого! Флагмана первым! Затем остальных! Вам это так не сойдёт!
– Ничего, как-нибудь переживём. Сколько злости. Вот и делай после этого людям добро. Ох, чувствую, попьёт ещё моей крови этот молокосос, – заметил он стоявшему рядом Стефану.
– Михай… прости, флагман Михай, – вздохнул Стефан. – А ведь так и до Толстячки Берты недалеко. Ты же всех нас погубишь. Хотя русские Берту не используют. Но и на виселицу нам не хочется. Он ведь без часу император.
– Обойдётся, – попытался возразить Смородин, хотя голос его звучал уже не так уверенно. Но чувствуя собственную правоту, он добавил: – пойми, Стефан, возможно, я действительно не такой, как вы, и делаю всё не так. Да, я не молюсь богам и не падаю плашмя перед иконами, и мне плевать на то, что ты называешь его императором. Потому что все эти титулы у меня поперёк горла становятся. Он для меня такой же как ты или Марко, или Прохор. Тем более, сейчас он просто пассажир. Командую этим дирижаблем я, а не он. И потом, в чем ты видишь отличие себя от него? У него три руки или две головы? Все люди равны! Во всяком случае, так всегда меня учили.
– Вот насмешил! Да кто же мог такому тебя научить?
– Марксизм-ленинизм.
– Кто? – приложил ладонь к уху Стефан и, прищурившись, попытался рассмотреть в полумраке лицо Смородина.
– Неважно.
– Дурак твой… как ты там его назвал? Кто он тебе, шурин или сват? А теперь из-за него и мы пропали. Да, ты прав – у наследника одна голова! Но только он скоро наденет на неё корону, а мы на свои накинем петли!
Спорить Смородин не стал. Дирижабль набирал высоту метр за метром с невероятным трудом, и теперь Мишино внимание было приковано к проплывавшим внизу верхушкам сосен.
«Прав мальчишка, – с огорчением подумал он. – Эту колымагу не поднять выше, даже если сбросить весь балласт, да ещё и спрыгнуть всей командой».
– Стефан, сколько на статоскопе?
– Сто пятьдесят метров, флагман Михай.
– Ну чего смотришь? Сбрасывайте всё, что у нас осталось. И разрядите ещё один водородный баллон в аэростат. Мы теряем водород, будто у нас там не перкаль, а решето.
– Каков флагман, таков и дирижабль! – произнёс неслышно появившийся в дверях Александр. – Ткань «Пеликана» уж и позабылось, когда промасливалась, а швы расползлись и давно не видели хорошей руки портного-аэронавта. Но, кажется, вас такие мелочи не беспокоят? Вы целеустремлены, невозмутимы и всецело наслаждаетесь, раздавая команды налево и направо.