– У меня есть там друзья, – шепчет дипломат. – Хотя мне практически невозможно общаться с ними. Я ни за что не хочу навлечь на них серьезные неприятности.
– Я тоже, вы можете быть в этом уверены, – искренне признается Эммануэль. – Верьте в мою предусмотрительность.
Отказавшись на время от своего допроса, она проводит рукой по спине Сухэ, одновременно притянув к себе лицо девочки-подростка. Теперь складки ее кимоно разошлись, и показалось тело мягкого янтарного цвета. Ее живот пульсирует…
И тут Эммануэль вдруг резко перемещает лицо к гладкому низу ее живота и начинает целовать промежуток между ее стройных бедер.
– Эхо-помехи, – поспешно говорит восточный человек, как бы желая побыстрее освободиться от тяжелой тайны. – Вот. Теперь вы знаете об этом не меньше меня.
Заинтригованная неизвестным термином, Эммануэль повторяет:
– Эхо-помехи?
– Вы, наверное, слышали, что в Китае передачи «Голоса Америки» и других западных радиостанций глушатся. Китайцы, таким образом, отрезаны от мира, и они даже не знают, что происходит в их собственной стране. Один японский инженер, в настоящее время находящийся на стажировке в Лондоне, разработал там несколько месяцев назад своего рода декодер, который позволяет устранить помехи.
– То есть платы производят по ту сторону Ла-Манша?
– Нет. Это миниатюрные детали размером с зажигалку. И их крупномасштабное производство обеспечивает Тайвань.
– А деньги, значит, используют для покупки этих устройств для китайских университетов, для средств массовой информации, для крестьянских общин?
– Да.
– Но вы не все мне сказали, и вы это знаете…
Подняв ткань кимоно Сухэ, Эммануэль отбрасывает ее ей на плечи, и девушка стоит обнаженная, с плоским животом, отмеченным снизу черным, хорошо разделенными небольшими грудями, узкими, как у ребенка, бедрами, грациозными руками и по-прежнему бесстрастным лицом.
– Они будут доставлены из Тайваня в Китай на корабле, приписанном к Бангкоку.
– Наконец-то! – радуется Эммануэль.
Она чувствует интенсивное облегчение: именно по этой причине Жан, столь верный принципам свободы, впутал ее в это приключение, в котором он, очевидно, и является главным инициатором. Все ее неприятности исчезают. Теперь она больше не боится трудностей, которые, без сомнения, все еще ожидают ее. Завтра она подумает об этом. А сейчас она хочет жить полноценной жизнью, полностью отдавшись удовольствиям.
Она поворачивается и обнимает молодого человека, а тот встает на колени рядом с ней и опрокидывает ее на ковер в диком объятии. Вместе они катятся к ногам Сухэ, которая при этом не сдвигается с места ни на сантиметр.