— Петр’лай, ты по-прежнему не хочешь сделать ставку? — настойчиво спросил Наместник.
— Серега, чего этот букмекер ко мне привязался? Чего я ему тут поставлю, если не знаю, кто есть кто? Я вот, скажем, выберу того кучерявого, который самый высокий, а у него дыхалка хреновая, и он тут, может, вообще самый паршивый марафонец! А вон тот мелкий, со шрамом через всю спину — вроде дохляк, а у него, может, резервы внутренние — может, он здесь местный Шумахер!
— Подожди меня здесь, Петр’лай, — не дослушал Наместник Города.
Опо’лай Мараха выбрался из ложи и торопливо куда-то убежал. Стражники помчались следом — ни в коему случае нельзя было забывать о дистанции в шесть шагов.
— Ну наконец-то этот жирный урод [цензура]… - с облегчением вздохнул Колобков. Наместник Города его почему-то ужасно раздражал.
— Петя! — возмущенно вскрикнула жена. — Тут же дети!
— А, извиняюсь. Виноградика хотите? — протянул кисточку бизнесмен. — Девушка, еще вина нашему столику принесите, будьте так галантерейны! Только нормального, неразбавленного!
Чертанов равнодушно перевел, и рабыня поспешила налить гостю Наместника еще вина. Но все равно разбавила — чисто по привычке. В ее голове абсолютно не укладывалось, что можно пить неразбавленное вино днем. Все равно как если бы гость попросил налить его не в килик, а в шлем — нельзя делать то, чего нельзя делать. А днем вино полагается разбавлять кипятком.
— Ну и гадость… — пробормотал Колобков, с отвращением глотая теплую бледно-вишневую жидкость.
— Прошу прощения! — окликнули его откуда-то снизу. — Ты — капитан большой белой лодки?
Все взгляды поползли вниз. Петр Иванович недоуменно моргнул и невольно протер глаза — там стоял какой-то тип. И он мог поклясться, что секунду назад его еще не было.
Странное, но довольно симпатичное существо, похожее на вставшего на задние лапки хомяка. Около семидесяти сантиметров ростом, с длинным пушистым хвостом, пышным мехом, крохотными ушками и крупными глазами, похожими на заячьи. Шерсть черная, блестящая, переходящая на животе в светло-коричневую, почти желтую. Одет в нечто вроде шотландского кильта с разрезом для хвоста и кургузый кафтанчик. Через плечо перевязь со множеством карманчиков — этакий «патронташ», а за спиной небольшой рюкзачок. На шее висит изящный фиал с высушенным цветком внутри.
— Ага, я капитан, — кивнул Колобков. — А ты кто?
— Папа, какая прелесть, это же хомячок! — восторженно взвизгнула Оля. Она изо всех сил рвалась к странному существу, но мама крепко держала ее за руки — мало ли что это за зверюга?