— Мы один раз живем… Почему я не могу сделать приятное любимой женщине?
— Хорошо, Рома… Если ты так решил… У меня есть знакомый директор ювелирного магазина, — ответил Лебедев.
— Так поедемте к нему прямо сейчас. Если Катенька позвонит или придет — придумайте что-нибудь, Настасья Павловна, хорошо?
— Езжайте, — с улыбкой ответила она, — Катя ничего не узнает.
Роман выбрал понравившийся гарнитур — колье и сережки, рассчитался сразу же карточкой.
Когда дети уехали домой, Лебедев произнес:
— Да, мать, не дарил я тебе таких подарков… Но это не главное — жили бы хорошо. Колье с сережками обошлось Роману в миллион восемьсот рублей… Вот так вот, мамочка.
В день рождения после работы Роман встречал Катю у дверей ее НИИ. Она вышла с двумя подругами, Он вручил ей букет цветов, обнял и поцеловал в щеку. Она зарделась и стала знакомить его с подружками:
— Эта Светлана, а это Валерия.
— Роман, — представился он.
Катя стала оглядываться и, не заметив его машины, спросила:
— Ты без машины, Рома, на такси поедем?
Он подвел ее к новенькой и блестящей Хонде СR-V голубого цвета, достал ключи:
— Эта твоя машина, Катенька, на ней и поедем, прошу, — он передал ей ключи.
— Моя? — удивилась она, — мы же хотели Джазз.
— Я полагаю, что в этой ты будешь смотреться лучше…
— Ой, Ромочка! — она бросилась ему на шею, потом произнесла: — Я боюсь, Рома, ты садись за руль сам. Я потом… за выходные подучусь немного… Какой цвет прелестный!
— Старался, — ответил он, открывая дверцу и усаживая сначала Катю, потом ее подруг.
За столом они сидели, как истуканки, не как обычно, когда ранее бывали на ее днях рождениях. И вскоре засобирались домой. Им вызвали такси, и они укатили. Роман взял слово:
— Я не стал, Катенька, дарить тебе основной подарок при подругах. Они и так обзавидовались, как мне показалось.
— Ничего тебе, Рома, не показалось, — поддержал его Лебедев, — подружки оказались уцененными, не настоящими, ни одна не порадовалась за тебя искренне, я заметил.
— Бог им судья, — продолжил Роман и подошел к Кате, встав у нее за спиной, — закрой глаза и не открывай, — он надел ей колье и прицепил к мочкам ушей сережки, — теперь можешь открыть глазки.
Она обрадовано бросилась к зеркалу…
— Ой, Ромочка… Это настоящие бриллианты?!
— Настоящие, — подтвердил подошедший отец, — при мне покупал.
— Ромочка… — она кинулась к нему на шею, — сколько же они стоят?
— Почти как твоя машина, — шепнул ей на ухо отец, с гордостью оглядывая дочь.
Она еще долго крутилась у зеркала, подбегая то к Роману, то родственникам, то к отцу с матерью и снова к зеркалу.