— Спасибо вам, Роман Сергеевич, огромное спасибо. От меня, от страны, от армии.
— Но я не один работал, коллектив НИИ…
— Коллектив я поблагодарю, еще успею, — перебил его Романов, — а пока примите мою благодарность лично. Не ошиблись мы в вас, Роман Сергеевич, большие деньги вложены, но они уже оправданы полностью. Поедем обедать?
— Да, конечно. Александр Павлович, — обратился он к Войтовичу, — позаботьтесь о Графине.
Романов пригласил Графа к себе в машину.
— Пообщаться тет а тет нам вряд ли представится возможность, хотя все в наших руках, — начал Романов, — хочу сообщить вам о Тарбееве. У него случился сердечный приступ при задержании, врачи не спасли. Со мной прилетел новый руководитель, он отправился в местное управление. Сейчас уже наверняка в вашем доме, я вас представлю. Это мой личный номер, — он протянул визитку, — звоните напрямую, если возникнут вопросы.
— Спасибо, Валерий Васильевич. Хотел поинтересоваться — я давал список Кузьмину на поощрение сотрудников НИИ. Но он запросил на каждого человека представление с описанием совершенного. То есть, кому и за что, давать или не давать орден или медаль. Извините, Валерий Васильевич, я физик, а не… как бы это выразиться… не канцелярист и не умею расписывать трудовые подвиги. Люди старались, трудились, а я всех подвел, не написал представлений… не умею, черт подери. В общем… я виноват… как бы это исправить… но писать все равно не умею, хоть зарежьте. Но люди-то не должны страдать из-за моей тупости.
— Дорогой вы мой человек, — Романов повернулся к нему, — Роман Сергеевич, мы знаем, что вы ученый, в тридцать один год уже академик, муж и отец, руководитель научно-исследовательского института. Мы так и поняли, что в физике вы разбираетесь лучше, чем в написании представлений и абсолютно уверены в том, что лица, указанные в вашем списке, заслуживают определенных наград страны. Канцеляристы, как вы выразились, министерства обороны внесли соответствующие представления, и сегодня ваши сотрудники получат соответствующие награды.
— Вот за это спасибо, Валерий Васильевич, я по-настоящему доволен.
— Но вы ничего не спросили о себе, вы же тоже работали?
— Я? — удивился Граф, — я, конечно, работал. Но лучшей наградой для меня является признание моих работ. Нет для ученого лучшего поощрения, не изобрели еще. И насколько я понял — Графиня заслуживает внимания. Что может быть выше этой награды — ничего абсолютно.
Романов улыбнулся, выходя из машины, представил стоявшего рядом мужчину:
— Корнеев Степан Александрович, генерал-полковник, директор федеральной службы безопасности, будет оказывать вам, Роман Сергеевич, всевозможную помощь и защищать от врагов. Надеюсь, что вы подружитесь.