Кейти смотрела в окно, горя желанием поскорее увидеть город, о котором слышала так много. «Милый маленький Бостон! Как приятно снова его увидеть!» – услышала она слова сидевшей рядом дамы, но на каком основании его можно было назвать «маленьким Бостоном», ей было совершенно непонятно. Из окна поезда он казался большим, внушительным и очень живописным, особенно после Бернета, расположенного на равнине, отлого спускающейся к кромке озера. Она разглядывала башни, шпили и красные крыши, громоздящиеся друг над другом на склонах Три-Маунтин, и возвышающийся надо всем огромный купол здания Законодательного собрания – и про себя решила, что Бостон нравится ей больше любого другого города, какой она только видела.
Поезд сбавил скорость, несколько минут шел между высокими обшарпанными кирпичными стенами, а затем с заключительным, долгим и хриплым свистком остановился в здании вокзала. Все пассажиры одновременно бросились к двери – и Кейти, и миссис Эш, задержавшиеся, чтобы собрать свои книжки и саквояжи, обнаружили, что втиснуты в свои сиденья и не могут выбраться. Это была минута замешательства – не очень приятная; такие минуты никогда не бывают приятными. Но чувство неловкости сменилось чувством облегчения, когда, выглянув в окно, Кейти увидела прямо напротив прелестное лицо – обрамленное светлыми вьющимися волосами, свежее, хорошенькое, румяное, с ямочками на щеках и полными смеха и радушия глазами, которые, очевидно, уже заметили Кейти. Это была Роза, собственной персоной, ничуть не изменившаяся за те годы, что они не виделись. Рядом с ней стоял высокий молодой человек, по всей вероятности ее муж – Денистон Браун.
– Это Роза Ред! – воскликнула Кейти, обращаясь к миссис Эш. – Какая она милая и непринужденная, правда? Подождите, позвольте мне представить вас. Я хочу, чтобы вы познакомились с ней.
Но поезд пришел в Бостон с небольшим опозданием, и миссис Эш боялась не успеть на пароход в Хинхем, так что она лишь бросила из окна быстрый взгляд на Розу, объявила, что та очаровательна, торопливо поцеловала Кейти, напомнила ей, что в субботу, ровно в двенадцать, они должны быть на пароходе, и ушла, взяв за руку Эми, так что Кейти, самая последняя в медленно движущейся цепочке пассажиров, шагнула на платформу совсем одна и сразу попала в объятия Розы Ред.
– Милочка! – приветствовала ее Роза. – Я уже начала бояться, что ты собираешься заночевать в вагоне, – так долго ты выбиралась. Как же чудесно, что ты здесь! Денистон, это Кейти; Кейти, это мой муж.
Говорившей это Розе на вид было не больше пятнадцати лет, и она казалась такой до нелепости юной, чтобы иметь мужа, что Кейти не могла удержаться от смеха, когда обменялась рукопожатием с Денистоном. Его глаза тоже весело поблескивали – очевидно, его смешило то же, что и Кейти. Это был высокий молодой человек с приятным, спокойным лицом, и его, похоже, бесконечно забавляло – хоть он и сохранял сдержанность – все, что говорила и делала его жена.