С праздником! Новогодние рассказы о любви (Нестерина, Мавлютова) - страница 64

– Александра, не смеши, неужели тебе мало елок?!

Александра Тихоновна ничего не ответила. Ей неприятны были и его мина, и его раздражение. По мнению Александры Тихоновны, новогодняя елка – это не просто дежурный интерьерный символ, а то самое коллективное действо, которое позволяет подойти к празднику очищенным от всяческих обид, ссор, недомолвок. Само это занятие – подготовка к Новому году – это не что иное, как своеобразный ритуал прощения, когда благородно и великодушно забывается все плохое. Александра Тихоновна сама сколько раз испытывала на себе это благотворное влияние предновогодней суеты. А идея зажигать на Новый год гирлянды на елках у забора, так, чтобы их было видно с улицы, им пришла еще до того, как случилась «идеологическая» размолвка. И они оба гордились и радовались тому, что улица приобретала особенный новогодний вид, что соседи восхищались и перед каждым праздником интересовались, какого цвета будет иллюминация. В этом году появилось подозрение, что ни желания, ни времени заниматься подобными пустяками у Аркадия Витальевича не окажется. «Конечно, я могу попросить помочь соседей или кого еще… Они сделают… Но как хорошо было этим заниматься вместе!» – У Александры Тихоновны в душе боролись злость и еще какое-то незнакомое чувство, похожее на страх.

Сигарета погасла, догорев до фильтра. Александра Тихоновна машинально понюхала свои пальцы – муж в последнее время жаловался на вездесущий запах табачного дыма. «Откуда в нем это все? – с обидой думала Александра Тихоновна. – Эти брезгливость, требовательность, это вечное стремление одернуть, сделать замечание, дать наставление?! Неужели я в этом сама виновата? Ну не согласна я с этими его идеями, но живем-то мы вместе и не один год… Что уж так привередничать…» – Александра Тихоновна взяла в руки следующую сигарету, помяла ее в пальцах, потом хотела спрятать опять в пачку, но тут ее взгляд упал на маленькую узкую коробку, спрятанную между книгами. Это был подарок, который она приготовила мужу и теперь мучилась сомнениями – понравится ли он ему. Впрочем, еще больше сомнений и мучений было в процессе поиска. У мужа Александры Тихоновны было все. Даже свобода, которую ему широким жестом преподнесла жена.

– Я никогда не буду за тобой следить! – сказала она как-то мужу после его позднего возвращения, – только постарайся не перепутать общественную деятельность с примитивным и вульгарным развратом.

…Побегав по магазинам, Александра Тихоновна стала последними словами ругать «общество потребления» и «потребительское изобилие». К тому же что можно подарить человеку, мечтающему о последней марке «Мерседеса»?! Поломав голову и изучив интернет-рынок, Александра Тихоновна приняла решение – подарить мужу книжку из серии «Жизнь замечательных людей». Найдя недорогую типографию, она принесла туда фотографии мужа, начиная с младенческих, которые затерялись в старых альбомах, до теперешних, на которых он был сфотографирован рядом с известными людьми. Она собрала его дипломы, грамоты, приветственные адреса – словом, все, что могло свидетельствовать об успехе, почете, уважении и известности. Занимаясь всем этим, она забыла о разногласиях, обидах, о тех колючих и холодных спорах, которые они подчас вели в доме. Этот подарок она готовила для того самого Аркадия Витальевича, которого знала когда-то, с которым так любила гулять вечерами, пить чай и обсуждать предметы важные и не очень. Теперь готовый подарок – отпечатанная в единственном экземпляре книга с фотографией мужа на обложке – был упакован и спрятан на книжной полке. Магия доброго волшебного дела испарилась, и на смену ей пришла привычная раздражительность: «Больше чем уверена, он только фыркнет и даже не посмотрит на эту книгу. Ну разве из вежливости. Или сделает замечание, что деньги на ерунду трачу. Нет, он испугается, что я взяла все его документы и потеряла. Точно, не поленится в новогоднюю ночь из-за стола побежать проверять, все ли на месте!» Александре Тихоновне стало на минуту стыдно своих мыслей, и, чтобы отвлечься, она опять закурила и стала разглядывать летающие снежинки. Сегодня снег был похож на июньский тополиный пух. Тот самый, который в детстве ловили и загадывали желание на «счастье». В детстве все верили, что именно в пухе-то и дело. А без пуха какое там счастье! «Снег похож на пух, но его не ловят, – подумалось ей, – что неудивительно – какое может быть счастье в том, что мгновенно тает». Через закрытое окно слышались привычные деревенские звуки – сосед Илья Ильич ругался с бабой Ирой из-за нерасчищенной дорожки, пес Вася, совершая обход подведомственной ему территории, напал на мелкую псину семьи адвокатов. Жена адвоката кричать на Васю не стала, а, проскрипев валенками по снегу, подошла к псу и что-то ласково ему говорила, словно увещевала. Александра Тихоновна не слышала слов, до нее доносился только ровный мягкий звук женского голоса. Деревня Знаменка переживала еще один свой день, наполненный заботами и хлопотами, и все это составляло ее суть, было ей привычно, все это повторялось из года в год, из столетия в столетие. Но сегодня в этом шуме чувствовался уже праздник – все, что делалось, делалось с прицелом на те самые загадочные дни года, которые должны были наступить через три недели. Прислушиваясь к деревенскому гомону, Александра Тихоновна почувствовала боль от того, что уклад ее жизни так внезапно поменялся, что в ее доме произошло нечто такое, что как будто бы лишило смысла все до этого прожитые годы.