Алли — Клер — где кончалась одна и начиналась другая? Или Алли была фантазией, сном в летнюю ночь, кратким эпизодом в долгой, как жизнь, любви к Клер? В сгущающихся сумерках перед ним живо возникло лицо жены — миловидное, слишком бледное последнее время, темные волосы отброшены со лба нетерпеливой рукой, нежность ее кожи, ощущение ее женственного тела… она была настолько реальной, что, казалось, протяни он руку в полумрак — и можно было бы прижать ее к себе.
А где же Алли — где его другая любовь? Он искал ее, о, как он искал ее все эти последние одинокие и пустые дни — в молочном баре, где они впервые встретились, в церкви, где он увидел ее на похоронах Джорджа Эверарда, в брайтстоунском зале, где она танцевала с Полем в ту последнюю ночь, когда все еще были свободны, счастливы и по-настоящему живы.
И ему приходилось смотреть в глаза правде — Алли не было. Она ушла. Ее возродил для него Меррей, чтобы, как Роберт начинал теперь догадываться, он смог наконец попрощаться. Ветер крепчал, в его порывах слышны были стенанья вселенной; и он присоединил к ним свой голос в знак солидарности и простился с ней навеки.
С моря надвигался шторм, словно враждебное воинство на незащищенную страну. Отбросив всякие уловки, он стоял там, где застигла его стихия — не имеет теперь смысла изворачиваться, прятаться, бежать или попытаться искать укрытие. Первая молния, расколов мир надвое, низринулась в сердце вскипевшего огнем океана — затем вторая, третья. Это было внушительное зрелище, космический фейерверк, подобного которому он не видывал. Тяжелые капли дождя, предвестники близящегося потопа, обрушились на его неприкрытую голову. Через несколько секунд он промок до нитки.
Наконец Роберт с трудом заставил себя сдвинуться с места. Ему не хотелось домой — он ощущал себя абсолютно комфортно в этой дикости природы, в ладу со стихиями, в ладу с собой. Чувствуя себя очищенным, укрепившимся и готовым ко всему, он двинулся в пасторскую обитель. Перед его внутренним взором вставала Клер. Он чувствовал, что только сейчас начинает понимать, что любит ее. Надо убедить Клер в этом — возродить ее любовь, а с ней и их брак и совместную жизнь. Наконец-то Алли Калдер и ее бедный, печальный дух нашли успокоение. Прошлое было погребено. Время обратиться в будущее и идти дальше.
Он добрался до крыльца пасторского дома и, отыскав в темноте замочную скважину, отпер дверь. Полный благодарности, он переступил порог, вошел в тепло и свет уютного, пахнущего сандаловым деревом холла и сделал шаг к лестнице, чтобы подняться наверх и сбросить мокрую насквозь одежду. В этот момент едва различимый шум на крыльце привлек его внимание. Он обернулся и увидел листок бумаги, белеющий на полу.