— Книги?
— Книги. — Себастьян повел плечом, которое зудело.
Организм его этакая близость к обрезу нервировала. Организм был против членовредительства, особенно когда вредить собирались ему, а потому желал немедля защититься.
— К-какие книги? — Девка выбрасывала их, одну за другой.
— Ценные. Милостивая панна, я был бы премного вам благодарный, ежели бы вы взяли себе за труд обращаться с книгами аккуратней. Вы и представить себе не можете, до чего они ценны! Да что там, бесценны… я собирал сию коллекцию двенадцать лет… это, за между прочим, «Полный малый справочник нежити». Издание третье, уточненное и дополненное… а это «Упыризм как метафизическое явление»… и «Основные эволюционные изменения крикс на верховых болотах Подляшья»…
Серая книжица полетела в лицо Сигизмундусу. Он книжицу перехватил и, прижав к груди, нежно погладил обложку.
— «Морфологические особенности строения челюстей ламии волошской»… редчайший экземпляр…
— Книги… — выдохнула девка. — Здесь книги!
— Я ж вам сам сказал, милостивая панна… — Сигизмундус пристроил книжицу на полку. — Но вы мне не поверили. Это крайне невежливо с вашей стороны. Я, за между прочим, в жизни еще никому не врал!
Сие было чистой правдой, потому как Сигизмундус уродился существом на редкость честным, что проистекало большею частью от абсолютной его неспособности врать. В детском нежном возрасте и позже, в отнюдь не нежном, но студенческом, Сигизмундус совершал вялые попытки вранья, но бывал разоблачен, пристыжен, а то и бит. Последнее обстоятельство немало способствовало воспитанию в нем честности.
И ныне это качество, безусловно похвальное, грозило обернуться бедой.
— А деньги где? — повторила давешний вопрос девица и насупилась грозно.
— У вас, милостивая панна…
— Это все деньги?
— Нет, — признался Сигизмундус, вытаскивая из кармана два медня. — Вот… закатились ненароком… Вам нужны?
— И-издеваешься?
— Как можно, милостивая панна?! Я предлагаю! Я же ж не желаю вас вольно или невольно обманывать!
Он совал медни в бледную ладошку панночки.
— Возьмите же ж! Мне для вас последнего не жалко!
— Ты…
— Да, панночка? — Взгляд Сигизмундуса был незамутненный, преисполненный желания услужить.
— Ты…
— Яська, поздравляю! — гоготнула монашка, хлопнувши девицу по плечу. — Твое ограбление века состоялось!
На сей выпад ответили гоготом.
— Я тебя… — Девица схватилась за револьвер. — Да я тебя…
— Угомонись. — Вторая монахиня толкнула девицу под локоток. — С кем не бывает… хлопец невиновный, что книги любит… и что Парнашке сокровища примерещилися…
— Я его…
— Панночке дурно? — осведомился Сигизмундус и любезно подал слегка замусоленный платочек.