– Лебрехт, возможно, спас твою шкуру, – вмешался Бартоломей. – Можешь сказать ему спасибо. Как я слышал, горожане собирались повесить тебя на самой высокой иве. Капитан подоспел как раз вовремя…
– Да-да, такова участь великого артиста, – тихо проговорил сэр Малькольм. Несмотря на увечья, ему удалось вложить нотку торжественности в голос. – Люби́м, почитаем – и все же обречен на изгнание.
– Лебрехт сказал, что вы хотели видеть меня, – сказала Магдалена. – Если я могу чем-то помочь вам…
Режиссер положил дрожащую руку ей на подол, призывая к молчанию.
– Боюсь, мне уже никто не поможет, – прошептал он. – Я умру, как Юлий Цезарь в третьем акте Шекспира, медленно, но молча. Однако мои люди не заслужили такого ухода… – Он закашлялся. – Они невиновны.
– Хочешь сказать, ты виновен? – спросил Бартоломей. – Отвечай, зачем тебе понадобилась вся эта колдовская дрянь? Может, ты и есть оборотень?
Сэр Малькольм сухо рассмеялся, но смех его вскоре перешел в мучительный кашель, и он выплюнул еще один зуб.
– Это был бы весьма жалкий волчок, – просипел он. – Несколько мещан в два счета спустили бы с него шкуру. Можете положиться на меня, палач, играй я оборотня, это был бы величайший оборотень всех времен. Громадный, устрашающий, с голосом, подобным надвигающейся буре…
– Боюсь, у нас нет времени на это, – перебила его Магдалена. – Стражники ждут нас. Что вы собирались мне сказать?
Малькольм кивнул:
– Да, вы правы, мне не помешало бы ограничить свои монологи. Я постоянно это слышу. Что ж… – Он тяжело вздохнул и продолжил тихим голосом: – Говорят, у меня нашли вещицы, с помощью которых я творил заклинания. Но клянусь вам, что прежде никогда не видел их! Я ведь понимаю, какую опасность может представлять подобный реквизит в католической епархии. Детский череп, я вас умоляю! – Он медленно покачал головой. – Не говоря уже о том, что это похоже скорее на дешевый балаган. Поначалу я решил, что Жискар подкинул мне всю эту дрянь…
– В отличие от тебя, ему и его людям удалось вовремя покинуть город, – бросил Бартоломей. – Лебрехт сказал мне об этом. Наверное, Жискар подкупил кого-то из стражников.
Малькольм осклабился:
– Ха, мы еще играли, а этот пройдоха уже собирал вещи! Я сам видел. Жискар понял, что проиграл! Как ловко я все провернул – вынудил их играть скучного «Папиниана», а сам поставил «Петера Сквенца»… Я им всем утер нос, и Барбара великолепно исполнила свою роль. Однозначно мы победили!
– У Жискара, скорее всего, сложилось иное мнение, – возразила Магдалена. – Все-таки он на свободе, а вы тут, в тюрьме… Но вы хотели рассказать, кто подкинул вам эти магические принадлежности. Я слушаю.