Подойдя к дому, Марк поднялся на крыльцо. Только сейчас до него внезапно дошло, как же здесь тихо. Не было ни гула, ни жужжания, никаких других механических звуков, присущих цивилизации. Впрочем, этого следовало ожидать. Ранчо находилось далеко от поселка, дом пустовал, все в нем было отключено. Но даже сама природа притихла, и это показалось Марку странным. В такой жаре должны были быть слышны стрекот цикад, шелест гремучих змей, крик ястребов в небе…
Однако ничего этого не было.
Только скрип половиц крыльца под его собственными ногами и тяжелое сиплое дыхание.
Ключа от входной двери у Марка больше не было – несколько лет назад он зашвырнул его с берега далеко в воды Рио-Гранде, совершая личный ритуал очищения, – но он помнил, где прятали запасный ключ его родители; и, как и следовало ожидать, Кристина продолжила эту традицию. Покрытый толстым слоем пыли ключ лежал сверху на лампе, освещающей крыльцо, у самого края, и пальцы Марка быстро его нащупали.
И снова он подумал было о том, чтобы развернуться и уйти, но затем напомнил себе, что делает все это не ради собственного душевного спокойствия, а ради Кристины. Он ее подвел, и если в настоящий момент ему несколько неуютно – что ж, придется потерпеть. Черт возьми, Кристине пришлось претерпеть гораздо больше, и это меньшее, что он может сейчас сделать.
Когда Марк открыл входную дверь и прошел в дом, холод у него в груди усилился еще больше. Все оставалось в точности так же, как он помнил. Кристина не стала даже перевешивать картины на стенах. Все оставалось нетронутым: мебель на своем месте, на полу ковры. От этого внезапного погружения в прошлое у Марка перехватило дыхание, и он застыл на месте, оглушенный. Массивное дерево, темные стены, пол и потолок – все это показалось ему жутким, угнетающим напоминанием о детстве, и он подумал, как все это могла терпеть его сестра. Могла ли она находить царящую в доме атмосферу приятной? Утешающей?
При мысли о том, что Кристина жила в этом нисколько не изменившемся доме совершенно одна, у Марка защемило сердце, и страх несколько отступил, сменившись болезненным чувством утраты.
Ну почему он не вернулся сюда раньше?
Почему не забрал Кристину отсюда?
Марк медленно двинулся дальше. Краем глаза он заметил слева от себя в гостиной что-то чужеродное и повернулся в ту сторону. Кровь застыла у него в жилах еще до того, как он осознал, что видит.
Биллингс.
Сидящий в отцовском кресле с высокой спинкой.
Как и опасался Марк, как он и предполагал, работник нисколько не изменился.
– Добро пожаловать домой, – усмехнулся Биллингс. – А я тебя ждал.