Новый шаг в будущее, где есть вера и надежда. Туда, где ждет счастье…
Переглянувшись и вытерев красные носы, мы, не прощаясь, разбрелись по комнатам. У каждой было о чем подумать…
А ночью у меня опять случился приступ.
Я плохо помню, что творилось вокруг. Почти не соображала от жуткой боли, струящейся по венам и словно выжигающей изнутри. Так холодно… Так жарко. Чей-то далекий тихий шепот, требующий не сдаваться. Чей-то настойчивый голос, умоляющий потерпеть. И я терпела, из последних сил борясь с окутывающей тьмой.
В какой-то момент туманное безвременье, наполненное агонией, перешло в сладкий сон с непонятными видениями. Это был другой мир… Незнакомый и чужой, но при этом кажущийся таким близким и родным. Касаясь босыми ступнями золотого песка, я нерешительно брела вдоль кромки оранжевого моря, любуясь пенными барашками волн. Два незнакомых солнца — желтое и красное — окрашивали мир в причудливые цвета, даруя темной зелени коралловый отлив, а безоблачному небу — розовое сияние. Этот мир был наполнен золотыми красками, словно расцелованный солнечными зайчиками. И люди, жившие в нем, были такими же. Поцелованными солнцем…
От этой нелепой, но такой правильной мысли я и проснулась. В неярком свете начинающегося утра был виден расписной потолок, призванный изображать небо с воздушными облаками. Только в свете утренней зари они были не голубыми, а розовыми… Вздрогнув от ассоциации, я медленно перевернулась на бок и натолкнулась взглядом на спящего в кресле лира Кассиана. Снежные волосы разметались по плечам, придавая расслабленному лицу беззащитный вид. Он словно стал моложе на несколько лет, притягивая взгляд своей нечеловеческой красотой.
— Проснулась? — хриплым со сна голосом спросил князь, резко распахивая стальные глаза. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. А… что случилось?
— Ночью я почувствовал твою боль. Перенесся в общежитие и забрал тебя. Сейчас мы дома у одного общего знакомого, который загадочным образом тоже тебя почувствовал и пришел на помощь.
— А… как?
— Ножками, — раздался веселый голос от двери, и в помещение вошел бард. — Как себя чувствуешь, красавица?
— Пить хочу, — честно призналась я, сглатывая вязкую слюну.
Лир Кассиан поднялся и, взяв с небольшого столика фляжку, подошел ко мне. Присел на корточки, открутил крышку и приложил горлышко к пересохшим губам.
— Не стоит! — резко заметил Таламир и оттолкнул руку князя.
— Это не тебе решать!
— Мне! Эта отрава лишь замедляет процесс, но никак не останавливает. Ты сделаешь ей хуже.
— Не факт…
— Надеешься, что она перегорит? Увы, мой друг, процесс почти завершен. Осталось совсем чуть-чуть…