— Ну ничего себе! — выдохнула Любава, помогая подняться и спешно оглядывая на наличие ожогов.
— Ага, хорошо прыгнула.
— А приземлилась как!
— Ничего не болит? — перебила всех рыжая.
— Не-а. Еще хочу! И где мои кружка и закуска?
— С тебя хватит, — засмеялась одноклассница, а потом пытливо заглянула в глаза. — Ты где так прыгать научилась?
— Не знаю, но мне понравилось! — пьяно хихикнула я, а потом снова потребовала кружку медовухи и клубничку.
В ответ меня обозвали мелкой пьянью и вручили стакан с чаем. Очередную попытку обидеться пресекли тарелкой клубники, после чего усадили на плед и потребовали немного посидеть тихо. Как выяснилось, это требовалось для того, чтобы девчонки подготовили поляну для ворожбы. Начать решили с самого простого — кидания обуви. Кто вспомнил про это зимнее гадание — неизвестно, но ни отсутствие окна и забора, ни снега, ни даже валенок никого не остановило.
Встав в круг и глядя друг на друга косыми глазами, мы сжимали в руках обувку и дружно недоумевали, что делать дальше. В итоге, так и не придумав ничего умного, Любава скомандовала: «Кругом!» Когда все ёжки развернулись к лесу передом, она же первой запустила туфельку в полет. В итоге обувка рыжей попала прямехонько по макушке Химе.
— Так вот ты какая, любовь моя? — засмеялась Любава, а потом пригорюнилась. — Не, девочки, что-то тут не так. Кругом!
Некоторые после этой команды закачались, но все же повернулись. Стоим, опять смотрим друг на друга и думаем. Мыслительный процесс продлился недолго, так что за десять минут до полуночи все окрестные кусты были обстреляны балетками и босоножками.
Кусты в ответ ругнулись и что-то зашипели про пьяных баб, однако являть принцев пред наши светлые очи не спешили и инкогнито своё сохранили.
Разочаровавшись в глупом гадании, мы решили воспользоваться самым старым и проверенным средством — призывом. Инициативная Радомила взяла на себя рисование пентаграммы, а Тенья готовилась напитать её Силой. Получилось красиво, а главное — зрелищно. Встав по кругу на равном расстоянии друг от дружки, мы наблюдали за мерцанием неизвестных символов, зачарованные предстоящей ворожбой. А ровно в полночь по поляне поплыл неслаженный хор голосов, требующих появиться суженых-ряженых.
И так мы душевно пели, что следившие за нами непонятные маленькие мохнатики с писком рванули вглубь леса, а серый сыч как-то странно угукнул и взлетел ввысь, тут же растворяясь в ночном небе. Но нас, Ёжек, это не остановило. Так что, промочив горло новой порцией медовухи, мы продолжили развлекаться.