– Верю, – вздохнула я. – А ваш муж, он в курсе этой истории?
– С девушкой – да. А шантаж Лиды мы с Володей от него скрыли. Петр Кириллович человек импульсивный, мог повести себя слишком резко. Знаешь, как это бывает, сам потом жалеет, да слишком поздно. В общем, мы с Володей решили ничего ему не говорить, сами выкручивались. Тем более, что Лида не просила невозможного, только реальные для нас суммы.
– Но ваш сын уехал. А вы что, продолжали платить?
– А куда деваться? У Володи временное разрешение на работу, и только. Он, конечно, планирует получить гражданство, но это делается очень и очень не быстро. А если здесь на него заведут уголовное дело, да еще по такой статье, со всеми планами придется распрощаться. Даже если не заведут, если Лида просто в посольстве настучит на Володю… в Европе сейчас с этим строго. И потом, он же не на всю жизнь уехал. Что ему теперь, и домой не возвращаться?
– И все-таки, я не поняла, почему вы считаете Лиду непричастной к ограблению? Да, она получала с вас ежемесячно существенную сумму, но что ей мешало при этом вскрыть сейф и прикарманить ваши драгоценности?
– Ей? – Надежда Николаевна издала странный звук: короткий злой смешок, больше похожий на лай. – Ей, разумеется, ничего не мешало. И никогда. Вот только, зачем Лиде самой было трудиться? Если бы ей захотелось забрать мои изумруды или Петин диск, ей надо было только сказать мне об этом. А уж дальше, я бы все, что нужно, поднесла бы Лиде на подносе, да с поклоном.
Я вышла от Черниковой в довольно раздрызганном состоянии. Гошка неоднократно говорил, что мне нужно наращивать себе шкурку – потолще, поплотнее и, желательно, с колючками. Я понимаю, что он прав, и стараюсь, правда, стараюсь! Вот только получается у меня не слишком хорошо. До сих пор, когда встречаюсь с такой откровенной подлостью, я как-то теряюсь. То, что творила Валя-горничная, с моей точки зрения, находится за границами добра и зла. Лучше бы она продолжала грабить квартиры! И ведь такое поведение даже зверством не назовешь – ни одно животное, от кита-полосатика до последней, самой мелкой мушки-дрозофилы, ничего подобного себе не позволит. И люди тоже себя так не ведут, не могут, не должны! Значит, по четкой математической логике, Лида не человек. И не животное. Она вообще не должна существовать в экологической системе нашей планеты. И что получается, с точки зрения беспристрастной природы, неведомый убийца действовал исключительно на благо экосистемы?
Вконец расстроенная, я позвонила шефу и, может, немного сбивчиво и с излишними комментариями, передала основную суть разговора с Черниковой. Баринов выслушал меня внимательно, жалобы на несовершенство мироустройства оставил без внимания, а вывод сделал совершенно неожиданный: