– Ты дурой не будь. Он не бедный, хороший. Пусть женится только.
– Зачем нам жениться? – спросила Полина.
Татьяна провела ладонями своих мускулистых, ухоженных рук по бедрам, обтянутым платьем джерси.
– Вот это хороший вопрос. Я, как за Федюлина вышла, так даже сама удивляюсь: зачем? И денег не больше, и слежка все время. К тому же свекровь. Хочешь верь – хочешь нет: могла бы – убила.
– Как это: убила?
Лицо у Татьяны вдруг стало таким, как будто она выступает на сцене.
– Да способов много! Но яд – лучше всех. И чисто, и быстро. И все шито-крыто.
– А если поймают? – спросила Полина.
– Поймают, так сяду! – вскричала Татьяна. – И буду сидеть! Зато знаю, за что!
Полина подумала, что в этой жизни, наверное, есть очень много такого, о чем она даже не подозревает. Не дай бог столкнуться со всем этим ужасом.
Через пару недель из солнечного Тбилиси приехала мама Темура. Смотреть на чужую и русскую девушку.
– Я маму люблю! – сказал гордо Темур. – Но я и тебя тоже очень люблю. Поэтому мнэ будет хуже всего.
Мама Темура приехала вечером, и Темур встретил ее на вокзале. Это было во вторник. Полина ждала, что ее позовут, но в среду ее не позвали. С утра его мама пошла к косметичке, а после обеда пошла к парикмахеру. В четверг не позвали. И в пятницу тоже. Позвали в субботу.
– Ты нэ обижайся, – сказал ей Темур. – Когда мэня Коган в Москву пригласил, она так сказала: «Отдам, но для дэла. А больше совсэм никому нэ отдам».
Тут я опять сделаю небольшое отступление. Со стороны может показаться, что милая, светлая наша Полина ведет себя странно. Вступает в интимные быстрые связи, в знакомствах своих неразборчива. То вон привела одноногого с лавочки, то в мерзлом трамвае поймала грузина. А был еще Луис, студент африканский, потом был писатель, женатый, с детьми. При этом сама она замуж не хочет, рожать не стремится. Какая же это, скажите мне, женщина? Не женщина это, а в поле сорняк.
Мама Темура Джорджавадзе сидела на диване, и при появлении в дверях смущенной Полины она напряглась вся, как хищник при виде кудрявой, беспечно гуляющей козочки. Хотя и про козочку все не так просто. Ведь козочка тоже животное, верно? Она должна чувствовать, как под скалой, в каких-нибудь зарослях или в расщелинах таится, желая убить ее, хищник. Поскольку он сразу же сильно потеет и запах его проникает везде. Тогда почему эта козочка наша не мчится стремглав под родимую крышу, а все продолжает мечтательный путь и машет ресницами, нюхая кротко растущие рядом цветы полевые?
Вот так и Полина. Зачем она шла встречаться с чужой, посторонней ей мамой? Своей не хватало, Мадины Петровны? Нет, я понимаю, что, если поставить корыстную цель, то с этой корыстно поставленной целью бывает что нужно то в пекло, то в прорубь. Но замуж Полина отнюдь не хотела и, стало быть, целей корыстных не ставила. И, кроме того, ведь Темур ей сказал, что мама его никому не отдаст. Пока не умрет и поминки не справят. Хотя может быть, что и после поминок душа ее вечная, вся освежившись, быстрее расправится с русской девицей, чем даже могла бы при жизни расправиться. За гробом свои есть возможности тоже.