- Вроде я сказала швейцару никого не пускать? - удивилась Беллатрикс: - Чего он тут маглов пускает? Да еще какую-то семью с детьми.
К счастью для Сириуса он сел спиной к своей кузине и та его не узнала. А лицом к Беллатрикс сидела Гермиона. И вот она её узнала сразу и чуть не подавилась пельменем. Но потом девочка взяла себя в руки и медленно отвела глаза, чтобы себя не выдать. Но Беллатрикс заметила испуг девочки и задумчиво спросила Антонина:
- Скажи, я сильно страшно выгляжу?
- Как всегда, - усмехнулся Антонин. Беллатрикс нахмурилась:
- Ты что-то ни комплименты говорить не правду рубить не можешь. Терпеть не могу таких слюнтяев! Прямо скажи, я могу детей напугать своим видом сейчас? Я же вроде причепурилась...
- Понимаешь Белль, - замялся Антонин: - Лицо у тебя в порядке, но глаза выдают. Бешеные они. А чего ты вообще разговор завела этот? Тебе разве не плевать на маглов?
- Да так, просто там девчонка вздрогнула, поглядев на меня, - лениво ответила Беллатрикс.
- Может узнала?
- Откуда? Я села до её рождения наверное!
Гермиона тем временем панически размышляла что делать дальше. Она боялась неадекватной реакции Сириуса, если скажет ему о кузине. Да и Гарри был тоже малопредсказуем. Все же знания Воландеморта его сильно сделали самоуверенным. Она решила держаться на стороже и постараться вести себя непринужденно. Она краем глаза наблюдала как мужчина, которого она тоже опознала как Антонина Долохова подошел к ансамблю и сделал новый заказ песни. "А может это не они?" лихорадочно подумала девочка, "Может это как и мы кто-то под оборотным? А может это их специально разыгрывают кто-то из знакомых, которые знали про их выступление на Рождество? Ведь побег невозможен! Но и такой розыгрыш тоже маловероятен..."
- Москва золотоглавая, звон колоколов... - затянул ансамбль. Точно Долохов! Мелькнула мысль у Гермионы. Это не розыгрыш. Она подобралась и немного накачала чакры в мышцы, продолжая поглощать пельмени.
- Герми, ты уже и порцию Луны слопала! - заметил Гарри: - Что с тобой? Тебе еще заказать?
- Ага! - кивнула Гермиона машинально: - Двойную! И можно без хлеба...
Когда объекты наблюдения вдруг встали и пошли на выход, Гермиона расслабилась и начала замечать что вокруг происходит. Рядом с ней стояли четыре пустых тарелки пельменей, а в животе было весьма тяжело.
- Ну ты мать и жрать! - восхитился Гарри участливо: - Скоро будешь самой светлой волшебницей. Светлой и толстой!
Гермиона устало вытерла вспотевший лобик рукавом и откинулась на спинку стула. А потом сосредоточенно выдохнув ответила: