– Как это?
– Ну, убедил себя, что надо, мол, продолжать дело отца.
– Вы не любите свою работу?
Джек пожал плечами:
– Работа есть работа, сами знаете. Да и к тому же я ощущал твердую почву под ногами, – он сверкнул ослепительной улыбкой, – по крайней мере, в первое время. Через два года бизнес все равно пришлось продать.
– А как чувствует себя ваш отец сейчас?
– По правде говоря, и сам не пойму. То ему совсем плохо, то он вдруг опять почти здоров, как прежде. Мать подумывает о том, чтобы отдать его в дом престарелых. Родители живут в Лестершире, и я вижу их не так часто, как хотелось бы.
– Вы так и не доучились?
Он положил себе еще немного салата.
– Нет. Видите ли, к тому времени я уже успел жениться. На девушке, которая зашла к нам в магазин, чтобы купить зеркало.
– Понятно. Ну и что вы ей продали?
– Ничего, у нас все зеркала были очень дорогие, у бедняжки не хватило денег. Но я угостил ее чаем, и она потом частенько стала заглядывать под тем предлогом, что вдруг, мол, появится что-нибудь подходящее. Я по всему городу разыскивал для нее что-нибудь стоящее. В конце концов даже предложил купить за бесценок довольно красивое надкаминное зеркало в резной раме: начало двадцатого века, эпоха правления Эдуарда Седьмого. С одной стороны, хотел сделать ей приятное, а с другой – так боялся, что на этом все закончится и я ее больше не увижу. – Джек улыбнулся при этом воспоминании.
– Но в конце концов у вас все срослось, да?
– Да, эта девушка стала моей женой.
– А почему вы продали антикварный магазин?
– Потому что понял: чтобы вести свой бизнес, нужно вертеться. А после смерти жены я все забросил.
Глаза их встретились.
– Два года назад она погибла в автомобильной катастрофе. – Джек произнес это быстро и ровным голосом.
«Интересно, – подумала Кейт, – он что, специально упражнялся, чтобы говорить об этом так равнодушно?»
– Очень вам сочувствую.
Между ними пробежал холодок.
– Спасибо.
Ужин продолжался в молчании.
– Как, однако, все это странно, – вдруг сказал Джек и положил вилку. – Все говорят: «Я вам сочувствую». А я отвечаю: «Спасибо». Как будто молоко в магазине покупаю. Это как-то… неправильно, ну разве можно, чтобы к этому все сводилось?! Боюсь, в конце концов от страшной трагедии остается одна только фраза: «А, это было в том году, когда погибла моя жена».
Кейт понимающе кивнула:
– Да уж, полная задница.
Он бросил на нее удивленный взгляд:
– Ну… да… гм… можно и так сказать.
– Извините, я не хотела вас обидеть. Понимаете, когда умер мой отец, я боялась говорить об этом со знакомыми, как раз из-за этих вечных дурацких штампов: ну сколько можно повторять одно и то же, словно исполняя какой-то бессмысленный ритуал. Помню, я тогда очень злилась. На всех этих людей, которые выражали мне соболезнования. Глупо, конечно, они ведь ни в чем не виноваты.