— Разве ты можешь так надолго оставить свою жену? — коварно поинтересовался Смайт.
Эш вздохнул.
— Маргарет предложила… то есть настояла, чтобы я отправился с вами.
Марк и Смайт снова переглянулись. Маргарет и Эш были женаты уже пять лет и абсолютно счастливы вместе. Марк не мог себе представить причину, по которой Маргарет могла бы отослать мужа подальше.
Он попытался придумать, как бы повежливее спросить у Эша, что случилось, но Смайту такая деликатность была не свойственна.
— Господи, Эш, что ты сделал?
— Ничего! — быстро ответил Эш. — Во всяком случае, ничего особенного. Я просто вел себя как обычно.
В этом месте дорога, ведущая через поле, была достаточно широкой, и они могли свободно идти рядом друг с другом.
— Ничего особенного?
— Ну… хочу вам сообщить, что мы ждем прибавления в семействе, — важно сказал Эш.
— О, поздравляю! — Марк хлопнул брата по плечу.
Смайт молча пожал ему руку. Эш приосанился.
— Но теперь я удивлен еще больше, — заметил Марк. — Разве ты не должен неотлучно находиться рядом с женой?
Эш слегка напрягся.
— Она говорит… она говорит, что я слишком над ней порхаю, — пробормотал он. — Что я… нависаю.
Марк подавил смешок; Смайт быстро отвернулся.
— Я не нависаю, — добавил Эш. — И не порхаю. Разве я нависаю?
— Конечно нет, — чересчур вежливо ответил Марк.
— Никогда! — слишком горячо возразил Смайт.
— Даже представить такое трудно.
— Я бы сказал, вообще невозможно.
— Кроме того, слово «порхать» вызывает в памяти некое воздушное создание, перелетающее с цветка на цветок, невесомое и хрупкое, готовое исчезнуть при малейшем дуновении ветерка, — сказал Марк.
— А это совсем не похоже на тебя, — закончил Смайт. — Я полагаю, что ты скорее кружил над ней, как жуткий стервятник.
— Высматривая незащищенные места.
Эш упер руки в бока и изумленно-весело покачал головой.
— Жалкие клоуны! Я не…
— Разумеется, только чтобы помочь, — перебил его Марк. — Ты самый добрый стервятник, какого мне только приходилось встречать на своем веку.
— Хотя и не самый вежливый, — усмехнулся Смайт.
— Вы двое — два самых неблагодарных негодяя, когда-либо топтавшие эту землю, — сухо заметил Эш.
В первый раз с тех пор, как Джессика отвергла его предложение, Марк поймал себя на том, что улыбается во весь рот. Будущее больше не казалось ему серым и безрадостным. Братья были рядом, и, что бы ни ожидало их впереди, в жизни не было ничего невозможного.
Эш глубоко вздохнул.
— Но в самом деле — я не буду вам мешать?
Марк ничего не ответил. Это решение зависело не от него.
Он сказал Джессике, что Смайт с трудом заводит друзей. Это была даже не половина правды, а жалкая ее крупица. Смайт не разрешал слугам ночевать в его доме. Он не соглашался останавливаться в гостинице, где его могли бы потревожить с разговорами вечером. Приезжая в Лондон, он никогда не жил в доме Эша; специально для этой цели Смайт держал за собой квартиру. Всего три человека на свете понимали почему. И Эш к ним не относился.