— А-а-а, — выдохнул он. — Как приятно.
Вода была прохладной и ароматной. Джессика настаивала ее на травах; ей нравилось, когда в доме пахло лесом и лугом. Тогда она представляла себе, что находится в роще или горной долине, а не в маленькой комнатушке в грязном Лондоне.
Она еще раз промокнула синяк и принялась нежно растирать плечи Марка.
— Скажи мне, Уэстон кричал? Умолял о пощаде?
— Разумеется.
— Как мило. Вот это действительно приятно.
Марк фыркнул.
— Должен признаться, что полностью с тобой согласен. Жаль, что тебя там не было.
— О, газеты дали довольно подробный отчет. — Джессика вздохнула. — Хотела бы я…
— Чего бы ты хотела?
Ее пальцы были прохладными и влажными от компресса.
— То, что ты сделал, Марк, — это замечательно. Никогда не думала, что Уэстону придется за все заплатить.
Но. Этого она не сказала, однако Марк понял все и без слов. Он не мог заставить Уэстона взять назад все то зло, которое он причинил, даже если бы избил его тысячу раз. Джессика все равно чувствовала себя больной и несчастной каждый раз, когда она о нем вспоминала. Она напоминала испуганного зверька, прячущегося в кустах. От того, что Марк сделал с Уэстоном, ей не стало лучше. Просто Уэстону стало хуже.
Тоже повод для радости. И все же…
— Джессика, дорогая. — Марк снял салфетку с глаза. — Ты же выйдешь за меня замуж, правда?
От невероятной, безумной надежды у нее перехватило горло.
— Я… Даже если Уэстон будет молчать и не станет вмешиваться, меня может узнать кто-нибудь другой. В газете сказано, что тебя, скорее всего, назначат в Комиссию по делам бедных — после того, как Уэстон так себя опорочил. Ты постоянно будешь находиться в центре внимания. Может быть, даже больше, чем сейчас, хотя в это трудно поверить. Кто-нибудь обязательно поднимет скандал. Нас опозорят.
Марк улыбнулся:
— Ты еще не встречалась с моим старшим братом. Герцогом Парфордским. Он позаботится о том, чтобы все было в порядке.
— Даже герцог не в силах остановить сплетни.
— Перестань беспокоиться. — Он сказал это легко и беспечно, но Джессика заметила, что его щека слегка подергивается.
— И ты теперь должен будешь работать в комиссии… а ведь ты этого даже не хотел.
— Что ж… — Возразить на это Марку было нечего. — Но зато я хотел тебя.
Она проходила через это уже много раз. Сначала мужчины были готовы отдать ей буквально все. Но довольно скоро страсть сменялась фамильярностью. Все начиналось с каких-то мелочей, небрежности, невнимания… это ранило все больше и больше и заканчивалось, как правило, разочарованием и болью.
Джессика с трудом принимала заботу Марка. Но она знала, что его холодность ее просто убьет.